Сборник фантастических рассказов
Шрифт:
Победа была самая полная. Ягайло, стоявший от поля битвы на расстоянии одного дневного перехода, получив от гонца известие о поражении Мамая, спешно отступил в Литву. Вслед за ним, загнав по дороге коня, бежал и струсивший Олег Рязанский с несколькими верными боярами и небольшой дружиной.
Посреди бранного поля князь Владимир Андреевич Храбрый встал под алым великокняжеским стягом и велел трубить сбор. Уж не перебитом древке развевался Нерукотворный Спас — на копье.
Вскоре
У каждого серпуховской князь спрашивал, не видел ли он брата его князя Дмитрия Иоанновича. Молчали князья, молчали воеводы, отводили глаза простые ратники.
— Думаете, погиб Дмитрий? Не верю я этому. Ищите его!
Разбрелись ратники по всему бранному полю. Одни приняли за Дмитрия убитого боярина Бренко в княжеском золототканном плаще. Другие спутали его с павшим Федором Семеновичем Белозерским, похожим на московского князя. И оба раза замирало сердце у Владимира Андреевича, когда кричали, что нашли тело Дмитрия.
Наконец два костромича Феодор Сабур и Григорий Хлопищев зашли в истоптанный татарскими конями лесок и там, под срубленной наискось березой нашли израненного Дмитрия. Промяты могучими ударами его доспехи, запеклась кровь на виске.
Прискакал Владимир Андреевич с Боброком, приложил ухо к груди брата услышал, как бьется сердце.
— Жив он! Жив! Воды, принесите воды!
Сбрызнули князя Дмитрия холодной водой из Дона. Открыл князь затуманенные глаза, увидел серпуховского князя, но не сразу узнал его.
— Кто это?
— Это я, Владимир! Даровал нам Бог победу над врагами!
Князь Дмитрий велел привести ему коня и с трудом, подсаживаемый боярами сел в седло. Коня повели за повод к великокняжескому шатру, трубными звуками извещая воинство, что жив Дмитрий.
Обрадованно крестились уцелевшие русские ратники.
— Слава Богу! Цел московский князь, заступник Русской земли!
Восемь дней после того оставались русские на Куликовом поле, отпевали предавали погребению своих братьев. Одних князей пало пятнадцать человек. Убит был и разведчик Семен Мелик и многие знатные бояре.
Когда счел князь оставшихся в живых, то оказалось, что только сорок тысяч человек насчитывает русская рать из тех двухсот, что перешли с ним Дон.
Остальные костьми легли на бранном поле.
Упал князь на колени, поклонился свежим братским могилам.
— Простите меня, братья, что не сберег я вас! Не только радость великую но и весть скорбную привезу я на Русь.
Перешла русская рать Дон, двинулась к пределам земли своей…
Девять лет еще, до 1389 года, защищал князь Дмитрий землю Русскую от татарских набегов. И, хотя татарское иго еще не было сброшено, русские люди уже знали: не так страшны татары.
В 1389 году, 19 мая, князь Дмитрий преставился. Сказались тяжкие
В день и час кончины Дмитрия Донского, святой Дмитрий Прилукский находившийся далеко от него, вдруг встал и сказал братии: «Мы, братия, строим земные, тленные дела, а благоверный великий князь Димитрий уже не печется о суетной жизни…»
Прошло время. Князь Дмитрий и верная жена его Евдокия Дмитриевна, родившая ему шестерых детей и неразлучная с князем до самой смерти его, были канонизированы.
До сих пор, на все времена установлено поминовение убиенных на Куликовом поле героев — в Димитровскую субботу.
Помолись и ты о павших, юный читатель! Помни, что три великих воина-заступника есть у земли Русской — Владимир Мономах, святой Александр Невский и Дмитрий Донской.
ДУЭЛЯНТЫ
Однажды Коля Егоров поссорился с Петькой Мокренко. Ссора, как и водится у благородных людей, произошла из-за дамы — Ритки Самойловой, в которую Мокренко бросил огрызком яблока и попал по лбу. Ритка вскочила, покраснела, бросила на Петьку гордый взгляд и вышла из класса.
— Подумать только! Среди этого сборища трусов нет ни одного настоящего мужчины, который вступился бы за даму! — презрительно бросила она в дверях обращаясь ко всем. В классе было немало ребят, но никто не хотел связываться с Мокренко.
Коля Егоров и Филька Хитров не были свидетелями оскорбления и появились в классе, когда Ритки там уже не было. Антон Данилов немедленно рассказал им о брошенном огрызке и словах Ритки.
Коля Егоров, которому Ритка всегда нравилась, вскипел, вспыхнул и хотел немедленно полезть с Мокренкой в драку, но Филька Хитров удержал его за локоть:
— Не горячись! Дракой ты ничего не добьешься. Мокренко тебя отколотит, и Ритку ты не защитишь. Этот жиртрест тебя сильнее в три раза. Он и в школу-то небось, пошел с девяти лет.
— Пускай отколотит, я не намерен ему спускать! Если не вступиться, Ритка решит, я такой же трус, как остальные, — кипел Коля.
— А ты и не будешь ему спускать, — успокоил его Филька. — Ты вызовешь его на дуэль, ну как у Пушкина с Дантесом.
Коля с Филькой о чем-то недолго посовещались, после чего Егоров подошел к Мокренко и сказал громко:
— Сударь! Вы толстый боров!
Петька нахмурился и многозначительно постучал одним кулаком о другой:
— Нарываешься? Считай нарвался! Готовь стакан для зубов и морозилку для оторванных ушей. Когда будем драться, сейчас или после уроков?
Угрозы Мокренко были вполне оправданы, он уже выбил зуб парню из соседнего класса.
— Ты, кажется, чего-то не понял, Мокренко! Никакого мордобоя не будет — он вызывает тебя на дуэль! — сказал Филька, подходя к ним.
— На какую еще дуэль? — фыркнул Мокренко, не отличавшийся большим умом.