СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ
Шрифт:
ЗАППА: Не обязательно.
МАРШАЛЛ: Вы позволяете действовать случайности?
ЗАППА: Ну, если вы работаете в измерении, где всё происходит одновременно, тогда это говорит о том, что нет такой вещи, как расстояние - пространственное или временное, или какое-то ещё. Это точка единства. Так какая тут может быть навигация? Вы уже там.
МАРШАЛЛ: Так что Вы можете объединять всё, что приходит к Вам во времени.
ЗАППА: Это как чёрная дыра. Всё, что вам нужно делать -
МАРШАЛЛ: Итак, отрицательный образ - чёрная дыра.
ЗАППА: Не испускающая никакого света?
МАРШАЛЛ: Да.
ЗАППА: Никакой свет не испускается, пока плотность не возрастёт до такой степени, что появится дыра с другой стороны.
МАРШАЛЛ: Хорошо, значит, управляющий механизм - это внимание. А поскольку это развлечение, которое само по себе предполагает бездействие, Вы создаёте определённую ситуацию бездействия.
ЗАППА: Для человека нет ничего лучше, чем некая форма развлечения. Это хорошо для вас. И если вы считаете, что хоккей - это развлечение (я так не считаю), идите на хоккей. Если вы любите оперу (я не люблю), идите в оперу. Всем нужно иметь что-то для разгрузки, что-то такое, что может на некоторое время заставить вас перестать думать о своём «заводском ритме».
МАРШАЛЛ: И это руководящий принцип?
ЗАППА: Да.
МАРШАЛЛ: Это часть концептуального единства?
ЗАППА: Да. Конечно - это эстетическая ценность.
МАРШАЛЛ: Ну, кажется, я удовлетворён Вашими объяснениями. Вы упомянули хоккей. Я много лет жил в Новой Шотландии, и помню, как примерно в период 200 MOTELS Вы давали радиоинтервью в Нью-Йорке, и диск-жокей спросил Вас: «Что Вы видите в этой стенной росписи?» На стене студии была роспись, и он всегда просил всех на неё посмотреть. Вы ответили: «Я вижу Билли с хоккейной клюшкой». Вы действительно это видели, или сказали так по какой-то другой причине?
ЗАППА: Я это увидел. Некоторые вещи очень, очень просты.
МАРШАЛЛ: А какие вещи самые сложные?
ЗАППА: Самая сложная вещь - это пытаться заставить людей понять, что всё происходит постоянно, и заставить их в это поверить. Это трудная задача.
МАРШАЛЛ: Вот это интересно. В том числе и пережить свою смерть? Я не думаю, что Ваша церковь считает, что это можно. Не сказано ли в её догматах - «Мы не верим, что останемся жить после смерти».
ЗАППА: Я не думаю, что там сказано именно так.
МАРШАЛЛ: Хорошо. Когда мы говорим о времени.
ЗАППА: Я говорю не о загробной жизни. Это не мистика, не метафизика. Я говорю о том, что.
МАРШАЛЛ: Всё время существует сейчас.
ЗАППА: Да. Именно так.
МАРШАЛЛ: И
ЗАППА: Да.
МАРШАЛЛ: Следовательно, одна жизнь - это на самом деле много жизней?
ЗАППА: Смотрите - у вас есть мозг, часть некого организма, который разложится. Он остановится. До тех пор, пока не найдут способ остановить процесс окисления, который доводит вас до смерти, вы в конце концов будете распадаться на части и умирать. Всё правильно? У вас есть некое число мгновений в живом состоянии, с которыми нужно как-то работать - что бы это ни было. И я думаю, что лучшее, что можно сделать - это работать с как можно большим их количеством, пока вы живы. С как можно большим, а не меньшим. Просто работать с этим.
МАРШАЛЛ: Значит, ещё один способ заставить людей поверить в то, что всё время существует сейчас - это заставить их иметь открытый разум, открытые чувства, не отфильтровывать входящие данные. Это то же самое.
ЗАППА: Вам просто нужно слушать всё, что до вас доходит - хорошее, плохое и нейтральное. И надеяться, что у вас есть образовательная подготовка для того, чтобы это отсортировать. Одна из причин того, что людям бывает трудно адаптироваться к тому, что я делаю - это то, что я вышел из американской школьной системы в тот момент, когда я ещё мог научиться читать и писать; и мне кажется, что сейчас этого уже нельзя сделать. Я думаю, что начальное образование, которое люди получают в нашей стране, столь убого, что они этого уже не могут. Они не имеют необходимой подготовки для сортировки данных. И я думаю, это не случайно. Я думаю, что школьная система была специально испорчена для того, чтобы не дать людям возможности сортировать данные, потому что только человек, не умеющий сортировать данные, будет голосовать за такого парня, как Буш или Рейган. Нужно быть тупым.
МАРШАЛЛ: Нужно быть тупым, и одновременно с ухудшением школьной системы увеличивается информационный поток, сваливающийся на людей по кабелям, телеканалам и волоконным оптическим линиям. Это.
ЗАППА: Ещё больше страха.
МАРШАЛЛ: Да. Но, может быть, кто-то может преодолеть ту глупость, которую ему вдалбливают?
ЗАППА: Я думаю, это возможно, но просто очень дорого. И есть много людей, которые скажут: «Я не хочу знать. Я просто не хочу знать». И наверное, в США более 50% предпочитают не знать. У них есть подозрение, что если они будут знать, это сделает их несчастными, и они пойдут на любую крайность, чтобы удержать себя от познания. На самом деле они даже попытаются причинить вред людям, которые будут помогать им что-то узнать.
МАРШАЛЛ: И это наша проблема.
ЗАППА: Да, одна из них.
МАРШАЛЛ: А много ли у нас вообще проблем?
ЗАППА: Много. Но всё сводится к проблеме умственного здоровья. Одна из самых ужасных форм умственного нездоровья - это алчность. Плохое умственное здоровье - это проблема алчности. Если посмотреть на то, как алчность в качестве умственного заболевания трансформировалась в физические проблемы людей во всём мире, вы можете придти к этому выводу.