Сборник книг вселенной The Elder Scrolls
Шрифт:
"Я же сказал, что это был первый раз, когда он был создан, а не первый раз, когда люди обучились этому искусству."
"И когда же один человек научил другого изготавливать такие доспехи?" спросил Гараз.
"А это друзья мои," ответил Халлгерд, зловеще улыбаясь. "Уже совсем другая история."
Кошки Скайрима (Отчет Альдетьюль)
В эти морозные пустоши меня направили, чтобы классифицировать и изучить различные виды обитающих здесь кошек, но пока что особым успехом мои исследования не увенчались. Много месяцев я исследую эти места, но пока что мне
В моих странствиях мне повстречались несколько изгнанных из своих кланов каджитов, которые решили обосноваться в Скайриме. Помогать мне они не хотели, возможно, из-за страха, что я открою кому-то их местонахождение. Не могу сказать, что меня удивляет тот факт, что здесь так мало каджитов. Это весьма негостеприимное место, с пронизывающим ветром и вечно ненастной погодой.
Саблезубы — подвид обычных гигантских кошек, с двумя гипертрофированными передними клыками.
Обычно саблезубы имеют красно-коричневый окрас, который позволяет им сливаться с травой. При этом мне довелось видеть, как они подбираются к жертве или отдыхают прямо на скалах, поэтому сомнительно, что такая окраска нужна им исключительно в целях маскировки.
В основном саблезубы при атаке пытаются прокусить жертву передними клыками, но иногда могут на короткий срок приподняться, чтобы атаковать передними когтями. Также в некоторых случаях саблезубы резко прыгают на жертву, чтобы нанести как можно больше урона.
Саблезубы обитают также в снегах. Этот подвид имеет пятнистый белый мех, который, полагаю, они, в отличие от своих сородичей на равнинах, используют, чтобы незаметно подобраться к жертве.
Клыки таких кошек, как говорят, полезно использовать при варке зелий, повышающих выносливость, а также в настойках, которые на некоторое время повышают способность к кузнечному делу.
Умелый охотник без труда освежует тушу убитого саблезуба и добудет шкуру и клыки, но, как мне говорили, мясо этих кошек безвкусно и не годится в пищу.
Краденые тени (Вогин Джарт)
Свеча осветила воришку, моргающего, пойманного. Женщина была молода, довольно грязна, одета в рваную черную одежду, которая выглядела гораздо лучше несколько недель назад, когда она украла ее у одного из лучших городских портных. Удивленное выражение постепенно сошло с ее лица и сменилось маской равнодушия, когда она принялась выкладывать золото обратно на стол.
— Что ты здесь делаешь? — спросил человек со свечой, выходя их тени.
— Глупый вопрос, — нахмурившись, отвечала девушка. — Я тебя граблю.
— Ну, раз из моего имущества ничего не пропало, — улыбнулся человек, глядя на горку золота на столе, — то я не могу сказать, что меня грабишь. Пытаешься ограбить, наверное. Зачем тебе это? Подозреваю, ты знаешь, кто я… Ты ведь не просто вошла в открытые двери.
— Остальных я уже обокрала. Я таскала камни душ из Гильдии магов, запустила руку в сокровищницы самых неприступных крепостей, обманула архиепископа Джулианоса… Я даже пошарила в карманах у императора Пелагиуса во время его коронации. Теперь твоя очередь.
— Я польщен, — кивнул мужчина. — Что ты будешь делать теперь, когда твои планы так грубо нарушены? Убежишь? Уйдешь на покой?"
— Буду учиться у тебя, — ответила
Мастер посмотрел на девушку-воришку:
— Твои навыки не нуждаются в тренировке. Планируешь ограбления ты неплохо, но я могу помочь тебе совершенствоваться в этом направлении. Но вот с твоим честолюбием я ничего не смогу поделать. Ты начала красть ради пропитания, теперь ты крадешь ради удовольствия, риск ради риска. Это неизлечимо и быстро приведет тебя в могилу.
— А тебе никогда не хотелось украсть что-то, что украсть невозможно? — спросила девушка. — Совершить кражу, которая прославит твое имя в веках?
Мастер не отвечал, и стоял, нахмурившись.
— Вероятно, твоя репутация — дутая пустышка, — она пожала плечами и открыла окно. — Я-то полагала, что тебе захочется совершить кражу, которая войдет в историю. Как ты и сказал, я недостаточно хорошо умею планировать. Я не думала, что мне придется удирать, но, наверно, окно подойдет.
Девушка соскользнула по отвесной стене, пересекла тенистый сад и через несколько минут уже была в своей комнате в захудалой таверне. Мастер поджидал ее там в темноте.
— Я не заметила, как ты обогнал меня, — ахнула девушка.
— Ты свернула с дороги, когда услышала крики совы, — ответил он. — Самое важное для вора — вовремя отвлечь внимание, подготовить отвлекающее средство заранее… Или импровизировать. Думаю, я уже начал учить тебя.
— А каким будет последний экзамен? — улыбнулась девушка.
Когда он сказал ей это, она могла только хлопать глазами. Уж точно, она не переоценила его славу. Совсем не переоценила.
Неделю до восьмого дня месяца Огня очага небо над Риндейлом было затянуто стаями ворон, огромными, как тучи. Их гортанные крики и жалобы заглушали все. Крестьяне мудро укрепляли досками свои двери и окна и молились о том, чтобы пережить эти нечистые дни.
В ночь ритуала птицы замокли, следя черными немигающими глазами за шествием ведьм по узкой горной долине. Ни одна луна не освещала им путь, и только факел их предводительницы развеивал тьму. Их белые облачения нечетко виднелись во тьме, и казалось, что то шагают призраки.
Посредине поляны стояло единственное высокое дерево. На каждой его ветке сидели вороны и неподвижно наблюдали за процессией. Главная ведьма поставила факел у подножия дерева, ее семнадцать сестер встали в круг и запели, странно и протяжно.
Пока они пели, свет факела начал меняться. Он стал бледным, почти серым, создавалось впечатление, что на ведьм падают пульсирующие волны пепла. Потом свет как будто превратился во тьму, и хотя огонь горел, это была самая темная ночь в лесу, какую только видали человеческие глаза. Затем факел загорелся огнем цвета, не имеющего названия, пустотой, что лежит за пределами тьмы. Он горел, отбрасывая странный отблеск на лица собравшихся на поляне ведьм. Их робы белого цвета стали черными. У данмерки оказались зеленые глаза, и кожа цвета слоновой кости. Норды стали черными, как уголь. А вороны, взирающие на происходящее с ветвей, казались белоснежными, как покровы ведьм.