Сборник миниатюр "Enter one"
Шрифт:
До моих ушей доносится его сиплое дыхание и мой тихий плач. Сердце бьется медленно или мне просто так кажется. Я уже почти ничего не ощущаю, не осознаю. Просто пустота – во мне, вокруг, повсюду.
В случае опасности всегда нужно кричать «Пожар!». Люди трусливы и, испугавшись за себя, могут покинуть свои теплые, насиженные места. Возможно, они смогут вас спасти. Меня – не смогли.
Когда парень, наконец, отпускает меня, мое тело жутко ноет от боли. От стыда и ужаса, который с каждой секундой все больше закрадывается в мою душу. Я лежу, словно мертвая, хотя все еще дышу.
Меня посещают последние мысли – папа, который говорит мне возвращаться домой засветло. Он улыбается, отчего у него появляются морщинки возле глаз. Гладит меня по макушке и приговаривает «Вот станешь родителем, посмотрим, как за своих деток переживать будешь». Ах, папа, я так тебя люблю.
Затем мысли путаются, не могут собраться воедино, словно им тяжело это сделать. Наверняка, мои мозги похожи на кашу с ягодным сиропом. Наконец, я чувствую, как парень берет меня на руки и тащит куда-то. Мы идем на крышу – догадываюсь я. Так и есть.
Его банда стоит там, ожидая своего главаря.
– Ну чё? Как тебе девчушка?
– Да ну так себе, - отвечает он, грубо скидывая мое тело на холодный, заснеженный бетон крыши. Тело снова прознает острая боль, но я не обращаю на это внимания. Может, они оставят меня здесь и уйдут? Может, я смогу встать и добраться каким-то образом до нижних этажей? Там я смогу попросить помощи. Но следующие слова насильника выбивают из меня эту надежду. – Убрать ее надо. Она головой долбанулась, сдохнет скоро.
– Ты офигел? Я на мокруху не подписывался! – верещит один из них, а другие ему поддакивают. Это раздражает главаря. Он хватает меня на руки и тащит к краю крыши. В этот момент перед затуманенными глазами пролетает вся моя короткая жизнь. Дни рождения, Рождество, тусовки с друзьями, посиделки с родителями. Все, чего у меня больше никогда не будет.
Дальше я больше не слушаю их разговоров. Приоткрываю глаза и вижу лицо своего обидчика. Его яркие зеленые глаза смотрят в мои еще пару секунд, а затем…я лечу вниз. Так быстро, скоротечно. До земли остается пара метров, и мои глаза снова закрываются. На этот раз навсегда.
Удар – и точка.
__________________________________________________________________________________
ДЖОЗЕФ
Joseph
Мальчик по имени Джозеф Хайнц сидит в своем инвалидном кресле уже почти пять лет. Для ребенка это страшная, тяжелая ноша.
Он закрывает глаза каждый день ровно в 11.32 и начинает мечтать о том, чего нет.
Он видит себя, бегающим по влажной от утренней росы траве, гуляющим по парку с красивой рыжеволосой девочкой из соседнего дома. Зимой он катается на санках с большой крутой горы, усыпанной белым покрывалом снега, и смеется – громко и весело.
Он помогает своей маме сажать цветы в саду. Его мама любит свой сад. Для нее он как маленькая отдушина, как окошко в мир без горестей.
Для Джозефа отдушина – его фантазия.
Но когда он открывает глаза, мечта исчезает.
Он снова в инвалидном кресле, снова обвязан трубками, перекачивающими густую кровь по его тщедушному тельцу.
Джозеф смотрит в зеркало. По щеке Джозефа стекает слеза, и он тихо шепчет:
– Мечтать не вредно.
___________________________________________________________________________________________
ЕЕ ЗВАЛИ ФИБИ
Her name was Phoebe
Удивление выражается громкой хвалой, любовь нема.
Карл Людвиг Бёрне
Я хочу поведать вам историю о том, как встретил женщину. И о том, как потерял ее.
Она была странной. С самой первой секунды я понял это. А почему? Потому, что она не говорила. Ни слова, ни звука не вырвалось из ее рта за все время наших встреч. Я не знал, как реагировать на такое. Сам я тоже не отличался нормальностью, но эта девушка была удивительно чудаковатой.
У нее не было имени. Точнее, я просто его не знал. До самого конца и с самого начала.
Она появлялась и исчезала, когда хотела. Ее нельзя было удержать. Девушка-ветер, девушка-ураган. Я боялся ее временами, боялся потерять навсегда и никогда больше не встретить. Мы встречались в моей квартирке на окраине огромного Сан-Франциско, иногда виделись в парке.
Я любил ее. Страстно, горячо. Непонятная, странная любовь, если быть честным. Иногда она появлялась у меня на работе и с улыбкой уводила меня с нее, чтобы погулять, будто бы так и надо. А я, не боясь увольнения, шел за ней. Шел, как крысы шли за своим королем в знаменитом Щелкунчике.
Мы занимались любовью часами. Могли провести за этим весь день. А то и два, не вылезая из постели. Она была неутомима. А я никогда не уставал от нее. Пусть она появлялась редко, но в эти дни я словно бывал на небесах. Никогда не представлял себе, что возможна такая любовь. Чистая, безмолвная. Удивительная.
Но наступила осень и все закончилось. Мы не виделись почти три недели, а потом и вовсе потеряли связь. Я жил, как в аду. Каждый день был хуже предыдущего. Все мысли в голове были посвящены только ей одной. Перед глазами то и дело маячил ее образ. Девушка же, словно умелый фокусник, испарилась, не оставив и следа от своего пребывания.
Я ходил на работу, действуя скорее как зомби, нежели человек. Все было на автомате. Я не знал, куда себя деть вечерами. Как заставить себя стать прежним.
Прошло еще полгода.
Тогда я совсем потерял надежду. Но новая жизнь все не начиналась. Мне казалось, что это конец. Неужели эта любовь погубит меня? Неужели я никогда не смогу выкинуть ее из головы?
Через пару недель умер наш старший менеджер, мистер Филлипс. На похороны собралась вся компания. Мне тоже пришлось пойти. На главном кладбище Сан-Франциско кишела уйма народу. Я не знал, что вообще здесь делаю. Внутри все кипело от гнева, мне хотелось орать во все горло, а не соболезновать родным умершего.