Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"

Престон Дуглас

— Видел — и не только видел, — кивнул Пендергаст. — Но прежде, умоляю, введите меня в курс событий, происходящих на поверхности. Я, естественно, слышал о трагедии в подземке и, кроме того, увидел людей в синих мундирах в таком количестве, словно они собрались на финальный матч Мировой лиги по бейсболу. Боюсь, однако, что множество событий прошло мимо моего внимания.

Он внимательно выслушал рассказ Марго и д’Агосты о подлинном характере «глазури», об Уиттлси и Каваките и о планах затопления Тоннелей Астора. Он не прерывал разъяснения и задал лишь пару уточняющих вопросов, когда

Марго кратко излагала результаты своих экспериментов.

— Поразительно! — воскликнул Пендергаст. — Поразительно и в то же время тревожно. — Он уселся на стул, закинув ногу за ногу. — Мои исследования принесли столь же неприятные результаты, подтверждающие ваши выводы. Глубоко в Тоннелях Астора существует своего рода сборный пункт. Он расположен в развалинах Хрустального павильона — частной железнодорожной станции под несуществующим ныне отелем «Никербокер». В центре павильона я обнаружил весьма любопытную хижину, сложенную исключительно из человеческих черепов. К хижине ведут протоптанные тропы. Рядом имеется сооружение, напоминающее жертвенный стол, и некоторое количество разнообразных артефактов. Пока я занимался изучением жертвенника, из темноты появилось одно из этих существ.

— Как оно выглядит? — спросила Марго.

— Трудно сказать, — помрачнел Пендергаст. — Прибор ночного видения на расстоянии обладает низкой разрешающей способностью, а приближаться я не стал. Он похож на человека, или близко к тому. Но его поступь… хм-м… она каким-то образом отличалась от человеческой. — Агент ФБР, казалось, не мог подыскать слов, что было для него совершенно нетипично. — Оно двигалось неестественно, держа в руках какой-то предмет… Полагаю, это был строительный материал для хижины. Я ослепил его вспышкой и выстрелил, но вспышка временно вывела из строя мои очки. А когда видимость восстановилась, существо исчезло.

— Вы попали? — спросил д’Агоста.

— Полагаю, что да. Следы крови не заметить было нельзя. Но к этому моменту я начал испытывать довольно сильное желание вернуться на поверхность. — Он посмотрел на Марго и, вскинув бровь, продолжил: — Как я догадываюсь, некоторые из этих существ более деформированы, нежели другие. Так или иначе, мы можем быть уверены в трех вещах: существа эти способны передвигаться очень быстро, они видят в темноте и отличаются чрезвычайной злобностью.

— И обитают в Тоннелях Астора, — содрогнувшись, добавила Марго. — И все как один — в наркозависимости от «глазури». Теперь, после смерти Кавакиты и исчезновения растения, они, видимо, обезумели от абстиненции.

— Да, видимо, так, — согласился Пендергаст.

— А в хижине, о которой вы столь живописно рассказали, Кавакита, наверное, раздавал наркотик, — продолжала Марго. — По крайней мере к концу жизни, когда события начали выходить из-под контроля. И, судя по вашему рассказу, раздача наркотиков могла даже обрести ритуальные формы.

— Именно, — кивнул Пендергаст. — Над входом в хижину я заметил японские иероглифы, значение которых грубо можно перевести как «Обитель асимметрии». Так иногда называют японские чайные домики.

— Чайные домики? При чем тут чайные домики? — изумился д’Агоста.

— Вначале и я этого не понял. Но чем больше

я думал, тем лучше понимал, что сотворил Кавакита. Roji — так называются возвышения, стоящие в беспорядке перед входом. Отсутствие каких-либо орнаментов или украшений. Примитивное, недостроенное святилище. Все это — элементы чайной церемонии.

— Он, видимо, распространял наркотик, заваривая растение в воде как чайный лист, — догадалась Марго. — Но зачем все эти сложности… Если… — Она немного помолчала. — …если Грег сознательно не превратил это в ритуал.

— Целиком и полностью с вами согласен, — подхватил Пендергаст. — С течением времени ему становилось все труднее и труднее держать эти существа под контролем. В какой-то момент Кавакита перестал продавать наркотик. Но он знал, что не может оставить без зелья чудовищ, которых сам же и породил. Кавакита — дипломированный антрополог, и он не мог не знать об успокаивающем, укрощающем действии ритуалов и церемоний.

— И поэтому решил создать ритуал раздачи препарата, — сказала Марго. — В примитивных культурах жрецы часто прибегают к ритуалам, чтобы восстановить порядок или упрочить свою власть.

— И за основу избрал чайную церемонию, — кивнул Пендергаст. — Испытывал ли он сам при этом благоговение или нет, нам уже никогда не узнать. Хотя, учитывая всю его деятельность, осмелюсь предположить, что с его стороны это была всего лишь циничная выходка. Помните те обгоревшие листки, которые вы нашли в лаборатории Кавакиты?

— Да. Я их все скопировал, — ответил д’Агоста.

Он извлек записную книжку, быстро нашел нужные страницы и передал блокнот Пендергасту.

— Вот-вот. «Зеленое облако. Порох. Сердце лотоса». Это все наркотики зеленого цвета. Одни встречаются чаще, другие реже. А это говорит вам о чем-нибудь, доктор Грин? — Он постучал ногтем по странице. — «Синька», «синяя борода».

— А вы считаете, что это должно мне о чем-то говорить?

— Это не два названия одной субстанции, а пара совершенно различных растений, которые обитатели «Шестьсот шестьдесят шестой дороги» назвали бы «грибочки».

— Ну конечно! — Марго даже щелкнула пальцами. — Caerulipes и coprophila!

— Вы, ребята, меня окончательно запутали, — произнес д’Агоста.

— Это названия двух грибов, — повернулась к нему Марго. — Мощнейшие, содержащие псилосин галлюциногены.

— А виссоканом, если мне не изменяет память, — сказал Пендергаст, — именовался напиток, который употребляли индейцы алгонкины во время ритуала посвящения юношей в мужчины. Это был настой красавки, содержавший значительное количество скополамина — весьма сильного наркотика.

— Так вы считаете, что это своего рода реестр? — спросил д’Агоста.

— Скорее всего так. Не исключено, что Кавакита хотел усовершенствовать свою заварку, чтобы сделать потребителей более послушными.

— Если вы правы, и Кавакита хотел держать потребителей «глазури» под контролем, то зачем ему понадобилось это сооружение из черепов? — спросила Марго. — Мне кажется, что подобное строение способно только усилить кровожадные инстинкты.