Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"

Престон Дуглас

— При всем уважении, дорогой Винсент, даже ваша харизма не позволит вам миновать запертые двери, не говоря уже о сторожевых псах — секретарях.

— Тогда мы получим повестку на его имя, затащим его задницу в участок и допросим его прямо там.

— Боюсь, что у человека, занимающего должность генерального директора «Шарп и Гунд», найдутся юристы, которые сумеют даже этот план сделать максимально затяжным, сложным, и, как следствие, максимально некомфортным для вас.

Пендергаст небрежно перевернул еще одну страницу единственного журнала, находящегося в зоне ожидания.

Д'Агоста отметил, что это «People», и он даже сумел зацепиться глазом за статью, в которой фигурировала фамилия Кардашьян.

Со вздохом д’Агоста свернул «Post», сунул газету в карман, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Выражая полное безразличие к происходящему, сержант Карри остался стоять.

Ожидание заняло не тридцать, а целых сорок пять минут. Наконец, появился невысокий худощавый тип — похоже, уроженец Бруклина — бородатый, в хипстерской шляпе, одетый в черную шелковую рубашку. Он поманил посетителей следовать за ним. Их провели через несколько еще более элегантных и сдержанно обставленных офисов, прежде чем позволили войти в приемную Джонатана Ингмара. Это был белый, скромно отделанный кабинет, в котором, похоже, не наличествовало никакой электроники, кроме старомодного телефона, стоящего на непомерно огромном столе.

Ингмар оказался стройным мужчиной лет пятидесяти с мальчишеским лицом и неопрятными вихрами светлых волос. У него был оскорбительно жизнерадостный взгляд, который д’Агосте показался просто непростительным. К этому моменту сам лейтенант был почти вне себя от злости, и на то, чтобы сохранять хорошую мину при плохой игре, уходили остатки его душевных сил. Палки в колеса при столь сложном процессе овладения своим настроением вставляло то, насколько беззаботным и равнодушным выглядел сейчас Пендергаст.

— Приношу свои извинения, господа, — заговорил генеральный директор «Шарп и Гунд», делая неопределенный жест красивой рукой с аккуратно и качественно сделанным мужским маникюром, — но сегодня у меня очень много дел, — он взглянул на часы. — К сожалению, я смогу уделить вам только пять минут.

Д'Агоста включил портативный диктофон и положил его на стол, затем достал блокнот и открыл его.

— Тогда к делу. Нам нужен список всех бывших и нынешних сотрудников, которые работают с учетными данными Кантуччи или имеют к ним какое-либо отношение.

— Простите, лейтенант, но наши кадровые записи конфиденциальны.

— Тогда нам придется получить судебный ордер и сделать все официально.

Ингмар развел руками.

— Что ж, если вы предоставите его, естественно, мы повинуемся закону.

Д’Агоста терпеливо вздохнул.

— Послушайте, мистер Ингмар. Обстоятельства смерти мистера Кантуччи ясно дают понять, что к преступлению имел отношение некто, работающий или работавший в вашей компании. Некто, обладающий доступом к вашему исходному коду. Учитывая это, ваши попытки препятствовать расследованию будут вполне однозначно расценены полицией.

— Это всего лишь домыслы, лейтенант. Моя компания может — не побоюсь этого слова — похвастаться строгими порядками

и железной дисциплиной. Все мои сотрудники проходят проверки не менее тщательные, чем рекруты ЦРУ — если не более тщательные. Так что могу вас заверить, что, если вы считаете членов компании замешанными в этом преступлении, то вы идете по ложному следу. К тому же вы, должно быть, понимаете, что такая компания, как наша, должна защищать конфиденциальную информацию о наших сотрудниках. Вот, почему ваша просьба встречает на своем пути некоторые сложности.

Как же д’Агосту раздражал тон этого парня!

— О’кей, Ингмар, вы что, выбираете более трудный путь? Если вы сейчас же не начнете сотрудничать, то мы скоро вернемся с ордером и тогда получим ваши записи о персонале, вплоть до дня рождения Джорджа Вашингтона! А затем притащим вашу задницу на допрос в главное управление полиции.

Он остановился, тяжело дыша, но на Ингмара его пылкая речь впечатления не произвела — он всего лишь окинул его прохладным взглядом.

— Вперед и с песней. Ваши пять минут истекли, джентльмены. Мистер Блаунт покажет вам выход.

Энергичный хипстер появился как из ниоткуда, но в этот момент Пендергаст, который до этой минуты хранил молчание и выглядел так, как будто ему совсем неинтересен текущий разговор, обратился к д’Агосте.

— Могу я взглянуть на ваш экземпляр «Пост», лейтенант?

Д'Агоста протянул ему газету, агент развернул ее и продемонстрировал Ингмару. Д’Агоста замер, задержав дыхание, пытаясь понять, какого дьявола творит Пендергаст.

— Вы же наверняка читали сегодняшний выпуск «Пост»?

Ингмар с презрением взял газету из рук агента, взглянул на нее и отбросил в сторону.

— Но вы не прочитали статью Брайса Гарримана на первой полосе!

— Меня подобные истории не интересуют. Блаунт, покажите им выход.

— А должны бы интересовать, потому что на завтрашней первой полосе будет представлена ваша компания — и вы лично.

Опустилась гнетущая тишина. Через минуту Ингмар заговорил.

— Вы угрожаете мне утечкой информации в прессу?

— Утечкой? Ни в коем случае. Это обычная публикация. Общественность желает знать информацию об убийстве Кантуччи. Мэр Де’Лилло обеспокоен. Органы правопорядка несут ответственность перед общественностью и обязаны держать ее в курсе расследования. А вы и ваша компания в кратчайшие сроки станете его лицом.

— Что вы имеете в виду?

— Ведущей версией расследования этого дела является то, что убийца работал в вашей компании. Вашей компании. Это делает вас подозреваемым. Вам не нравится это слово, «подозреваемый», верно? Так легко поделиться этими мрачными предположениями, так много мутных намеков можно сделать — при этом фактически почти ничего не сказав.

Д'Агоста увидел, что с лицом Джонатана Ингмара произошла весьма замечательная и приятная перемена: прохладный, высокомерный взгляд исчез, и от ярости на его шее вздулись вены, а кожа лица приобрела багровый оттенок.