Сборник.Том 2

Азимов Айзек

— Население?

— Двадцать тысяч, партнер Элайдж.

Бейли сделал прикидку и мягко сказал:

— Вы, наверно, хотели сказать — двадцать миллионов? — Обладая лишь приблизительными сведениями о Внешних Мирах, Бейли тем не менее знал, что, как ни мало они населены, количество их обитателей исчисляется всё-таки миллионами.

— Двадцать тысяч, партнер Элайдж, — повторил робот.

— Значит, планета заселена недавно?

— Отнюдь нет. Солярия объявила о своей независимости два столетия назад, а заселена была за век до этого. Численность

населения намеренно поддерживается в пределах двадцати тысяч — подобную цифру сочли оптимальной сами соляриане.

— Какую же часть планеты они занимают?

— Всю плодородную зону.

— Сколько это будет в квадратных милях?

— Тридцать миллионов квадратных миль, включая пограничные районы.

— И это на двадцать тысяч человек?

— Здесь работает также около двухсот миллионов позитронных роботов, партнер Элайдж.

— Иосафат! Что же получается — десять тысяч роботов на человека?

— Самый высокий показатель во Внешних Мирах, партнер Элайдж. Второе место занимает Аврора, а там на человека приходится всего пятьдесят роботов.

— Зачем им столько роботов? Куда девать такое количество продовольствия?

— Производство продуктов питания — не самое главное в экономике Солярии. Важнее горные работы, а самое важное — производство энергии.

У Бейли голова закружилась при мысли о таком количестве роботов. Двести миллионов! И так мало людей. Должно быть, эти роботы прямо-таки кишат повсюду. Посторонний наблюдатель мог бы подумать, что Солярия населена исключительно роботами — трудно было бы разглядеть тонкую человеческую прослойку.

Бейли вдруг потянуло увидеть всё своими глазами. Он вспомнил беседу с Миннимом и социологический прогноз, согласно которому Земле угрожает гибель. Всё это казалось далёким и нереальным, но помнилось. Собственные заботы и переживания после отлёта с Земли заслонили невероятные истины, о которых столь хладнокровно, выговаривая каждый звук, вещал Минним, но не стерли их из памяти.

Бейли всегда старался добросовестно нести службу, и даже страх перед открытым пространством не мог помешать ему исполнять свои обязанности. Сведения, полученные от космонитов — в данном случае от космонитского робота, — имелись и у земных социологов. Необходимы личные наблюдения — и его долг, хоть и неприятный, заняться ими. Бейли посмотрел вверх.

— Эта штука убирается, Дэниел?

— Простите, партнер Элайдж, я не совсем понял вас.

— Верх машины съёмный? Можно убрать его так, чтобы мы оказались… под открытым небом? (Он чуть не сказал по привычке «под куполом».)

— Да, можно.

— Тогда сделайте это, Дэниел. Я хочу посмотреть.

— Простите, но я не могу этого допустить, — серьёзно ответил робот.

— Послушайте, Р.Дэниел! — изумленно воскликнул Бейли, подчеркнув это «Р». — Скажу иначе. Я приказываю вам опустить верх.

Ведь он же робот, хоть и человекоподобный. Он обязан подчиняться приказам.

Но Дэниел, не двинувшись с места, сказал:

— Я вынужден сослаться на то, что моя первая обязанность —

не причинять вреда вам. Из моих инструкций и личного опыта следует, что находиться в открытом пространстве для вас вредно. Поэтому я не могу исполнить ваше приказание.

Бейли почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, и в то же время понял, что сердиться бесполезно. Да, Дэниел робот, а Бейли хорошо знал Первый Закон роботехники. Тот гласил: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред».

Мозг позитронного робота, из какого бы мира робот ни происходил, целиком подчиняется этой основополагающей формуле. Робот, разумеется, обязан выполнять приказы, но лишь при одном первостепенном условии. Подчинение приказам — только Второй Закон Роботехники. Он гласит:

«Робот должен повиноваться командам человека, если эти команды не противоречат Первому Закону».

Бейли заставил себя говорить спокойно и рассудительно:

— Мне кажется, я мог бы немного выдержать, Дэниел.

— Мне так не кажется, партнер Элайдж.

— Позвольте мне судить самому, Дэниел.

— Если это приказ, партнер Элайдж, я не могу ему подчиниться.

Бейли снова откинулся на спинку мягкого сиденья. О том, чтобы применить силу, и речи быть не могло. Дэниел раз в сто сильнее человека из плоти и крови и вполне способен остановить Бейли, не причинив ему ни малейшего вреда.

Бейли был вооружен и мог бы наставить на Дэниела бластер, но, достигнув минутного превосходства, потерпел бы потом полный провал. Роботу угрожать бесполезно. Закон самосохранения — лишь Третий Закон Роботехники, и он гласит: «Робот должен заботиться о своей безопасности постольку, поскольку это не противоречит Первому и Второму Законам».

Дэниел не сможет нарушить Первый Закон даже под угрозой гибели, а Бейли совсем не хотелось уничтожать напарника.

А из машины выглянуть всё-таки подмывало. Им словно овладела навязчивая идея. Нельзя допустить, чтобы между ним и Дэниелом утвердились отношения ребёнка и няни.

На миг Бейли задумался — не приставить ли бластер к собственному виску. Открой верх, или я убью себя. Противопоставить Первому Закону более грозную опасность.

Но он знал, что не сделает этого — уж слишком подло. Противно было даже представить себе такую картину.

— Пожалуйста, спросите у водителя, сколько миль нам ещё осталось ехать, — устало сказал он.

— Пожалуйста, партнер Элайдж.

Дэниел наклонился и щелкнул рычажком. В это время Бейли тоже наклонился и крикнул:

— Водитель! Опусти верх машины!

Человеческая рука вернула рычажок в прежнее положение и осталась на нём. Бейли, часто дыша, взглянул в глаза Дэниелу.

Тот застыл на миг, словно его электронные извилины не могли сразу оценить новую ситуацию. Впрочем, столбняк миновал, и робот протянул руку к рычажку. Бейли предвидел это. Сейчас Дэниел уберёт его руку (осторожно, не причиняя вреда), включит динамик и отменит приказ.