Scarlet Torment
Шрифт:
– Да, – снова какой-то посторонний шум, а после гул ветра в динамике. – Увидимся.
– Увидимся, – ответила я нажала отбой, спрятав после телефон в карман джинсов. Я прошла по асфальтированной дороге кампуса, преодолела невысокую но крутую лестницу и оказалась внутри здания. Тут толпились школьники и явно эта толкучка была не без причины, так как шли страстные обсуждения чего-то, вероятно, крайне важного, но чего именно я не уловила. Прошла к шкафчикам и застала очень неприятную картину. На фоне этой шумихи и толкучки, три вычурные барышни, которые сразу не понравились мне и мне отчаянно рекомендовали не лезть к ним, откровенно говоря, чмырили Кэтрин. Блондинка прижалась к холодной неровной стене из многочисленных шкафчиков и испуганными глазами смотрела на них, пока одна из девушек – высокая шатенка с заштукатуренным лицом и грудью,
Я подошла ближе, нет, впритык и уставилась на девушку, наехавшую на мою подругу. Та вздёрнула нарисованными бровями и поставила руки на бока, отчего зазвенели браслеты на её тонких запястьях.
– Что вам нужно от Кэт? – вполне себе спокойно начала я, и только потому, что меня учили к спокойным ходам решения любых проблем. Орать и кидаться в драку не в моём стиле, если конечно это не пятисотлетний вампир, который по другому может и не понять.
– Ты, кажется, новенькая, да? – её голос прозвучал, как звук удара металла о металл. Её подруги усмехнулись друг дружке и после, перекидывая длинные волосы через плечи, уставились на меня, словно я не школьница, а знаменитый экспонат в музее современного искусства.
– Пытаешься сделать вид, что тебя настолько сильно плевать, что даже не знаешь меня? Забавно. Хотя бы потому, что молва обо мне ходит аж до начальной школы, – я скрестила руки на груди и косо взглянула на Кэтрин, прикрывающуюся папкой. В её глазах читалась улыбка. – Так что вам нужно от Кэтрин? Домашку не сделали?
– Было интересно узнать, что твоя «подруга» знает о твоих интрижках, – весьма спокойно сказала девушка, хотя после скривила брови и её накрашенные губы растянулись в злой улыбке. – Ты же забавляешься и с одним красавчиком, и с другим.
– Ты такая тупая, – вырвалось у меня на вздохе и я закатила глаза, складывая руки на груди. – Так говоришь, словно больше нет красавчиков! Оглянись вокруг, глупенькая, тут красавцев, как звёзд на небе! А вы всё упираетесь в идею одного единственного сногсшибательного парня, который вас за людей-то не считает. Он вас даже не видит.
– А тебя заметил, да? – она усмехнулась и в этот же момент замерла, словно увидела приведение за моей спиной. Я удивилась и пошатнулась, жестом будто бы спрашивая: в чём дело? Девушки за спиной вычурной типичной мрази, так же остолбенели, а следом за ними и Кэтрин. Её голубые глаза округлились и она застыла, словно изображённая на фотографии. Я повернулась и в это же мгновение моих губ коснулись ледяные мягкие губы, быстро унесшие меня в куда-то далеко. Куда-то, где была только я и он. Холодные нежные руки легли на щёки, а сквозь тонкую ткань футболки чувствовались удары ледяных иголочек в моё горячее тело и то, как его грудная клетка резко вздымается и опускается. Только сейчас дошло, что вампирам даже не нужно дышать. А он дышит. Вскоре холодная рука ударилась о шкафчик позади меня и я оказалась прижатой к неровной холодной стене ученических «сейфов». Приоткрыв глаза, я поняла, что шумиха улеглась и теперь все взгляды были сосредоточены на нас. Стало стыдно и одновременно я почувствовала некую власть и радость, что теперь обо мне будет больше интересных сплетен, больше разговоров, шептаний, взглядом. Я в центре внимания, чёрт побери!
– Доброе утро! – он чмокнул меня в губы и отстранился, улыбаясь и сверкая белизной ровных зубов. Я огромными глазами посмотрела на него, пошатнулась, запуская руку в собственные волосы и мельком осмотрела всех вокруг, в частности Кэтрин, которая стояла открыв рот, а после на девушек, которые на неё наехали. Шатенка тряслась, её руки сжимались от то ли гнева, то ли зависти – точно не знаю.
– Придурок! – я толкнула его в плечо и закрыла глаза, отстраняясь от шкафчиков и хватая губами воздух. О Господи! Волна стыда быстро окатила меня, смыв радость и гордость. Я закрыла лицо руками и просто стояла смирно. Максу явно было смешно это наблюдать, так как между пальцев я видела выражение его красивого лица. Тёмные скулы дёргались на бледном лице, а бледно-розовые губы, напоминающие цветом выгоревшие на солнце пионы, растягивались в довольной улыбке. Тем временем мои щёки наливались краской и губы судорожно тряслись, вместе с трепетом сердца. Я... я не знаю, почему так реагирую на его прикосновения и поцелуи. Я глубоко в душе понадеялась, что после вчерашнего это чувство убавится, но вместо этого, сердцебиение только ускорялось. Кто-нибудь,
– Как это понимать вообще? Пришла какая-то новенькая и всё... – возмущалась шатенка, отходя от нас медленным шагом, однако шла она задом и взгляд накрашенных глаз, из-за чего не было точно ясно, какого цвета её глаза, был устремлён на нас. Макс, смотря на неё, вздёрнул густыми бровями и после запустил изящную руку в чёрные растрёпанные волосы, якобы поправляя их, но... приводить взрыв на собственной голове в порядок и не собирался. Это был этакий соблазняющий жест, быстро заткнувший девушку высказавшую своё недовольство. Так же делал Кай, запускал пальцы в волосы, крутил на указательном пальце выгоревшую светло-русую прядь.
Нависшую неловкость разбавил стук шпилек о кафель. Я отняла ладони от лица и застыла, приоткрыв рот. По коридору шла высокая грациозная девушка, пусть красивая, но сразу видно – бунтарка. Она двигалась плавно, изящно, походка была схожа с модельной, а острые шпильки отдавались звучным эхом в ушах и стенах здания. Перед ней все расступались, как море перед Моисеем. Необычно лиловые волосы спадали до изящной аккуратной линии плеч, прикрытых широкими бретелями топа, мягкого на вид. Он доходил почти до пупка и вздымался вверх, когда она шла, гордо вздёрнув подбородок и держа спину поразительно ровно. Её лицо выделялось высокими скулами, оттененными не только естественно, но и с помощью тёмных румян. Карие глаза, отливающие блеском тёмного золота, были жирно обведены подводкой, а длинные ресницы подведены одним-двумя слоями туши. Пухлые губы кривились в хитрой усмешке, и казались одним из самых ярких пятен в её образе. Они были ярко-алые, словно капли свежей крови. На эту девушку, возникшую тут внезапно, так же, как и Макс, смотрели абсолютно все, кроме брюнета, который тем временем копался в собственном шкафчике, видимо ему этот аншлаг по боку. Девушка приблизилась к Максу и схватив его за шиворот, оттащила от шкафчика и положив руку ему на плечо, усмехнулась, дёрнув светлыми бровями, слегка подкрашенными тёмным карандашом. Теперь взглянув на них: на безразличное лицо Макса и хитрую усмешку девушки, я нашла несколько видимых сходств. Высокие скулы, такая же челюсть, одинаковый разрез глаз, высокомерно вздёрнутый подбородок и девушка улыбалась так же ехидно, как и любил делать брюнет.
– Мирослава? – вырвалось у меня, и девушка улыбнулась, показав ровные белые зубы, которые слегка отдавали желтизной из-за помады и её фарфоровой кожи.
– Да, – она кивнула. – Мирослава Карс, но ты можешь звать меня просто Слава.
– Очень...приятно, – я неуверенно протянула руку, что бы поздороваться, однако девушка только усмехнулась, отдалившись от старшего брата. Она ловко обернулась и осмотрела раскрывших рот школьников, которые уже переживали второй шок за последние минут пять.
– Какие все... перепуганные и удивлённые, будто увидели не меня, какую-то сестру этого парня, – она указала пальцем на Макса и тот, прикрыв глаза, засмеялся, – а второе пришествие Христа.
– Если бы Иисус был женщиной, в конкурсе красоты между тобой и им – ты бы победила! – раздалось из толпы. Это сказал высокий высушенный парень, покрытый густой сетью татуировок на руках и шее. Тёмные волосы вздымались причудливым ёжиком, а до высоких скул, выделяющихся на смуглой коже, расползалась лёгкая щетина. На парне была лёгкая белая майка, болтающееся на нём, словно на вешалке. Он держал на одном плече портфель, а второй вертел не начатую сигарету, аккуратно перебирал ею меж длинными пальцами, так же покрытыми чёрными тату. Позади него светились ещё два парня, такие же небритые, лохматые, татуированные и с пирсингом в ушах. Я всмотрелась в их глаза и что-то заставило сердце нервно дёрнуться, что отдалось лёгким покалыванием в груди. Глаза парня, заговорившего о Славе, отдавали страной желтизной. Девушка, которой был адресован комплимент, выгнулась, словно кошка и улыбнулась, закидывая волосы назад с видом супермодели перед фотоаппаратами.
– Мне кажется, место альфа-самца выдали не тому парню, – парень с видом утренней помятости прошёл мимо Мирославы, подмигнул ей и клацнул зубами перед её лицом. Девушка хмыкнула и подмигнула ему в ответ. Я наблюдала за всем этим, как за неким спектаклем. Провела глазами парня и заметила отвисшую челюсть Кэтрин, которая чуть ли не пускала слюни, провожая взглядом явно плохого парня, который, к странности, не завоевал место самого сексуального старшеклассника. Её голубые глаза загорелись, руки тряслись, по лбу стекала капля пота.