Счастье из чужой вселенной

Максимова Анна

Короткий путь до места нашего пребывания красноглазый пытался шутить, отвлечь от разрушительных мыслей. Я же в ответ могла лишь кивать. Слова не шли с языка. В горле образовался горький ком. Меня переполнял страх, липкий ужас, что скоро я лишусь Айлира.

***

Надежды, что у Айлира тоже окажется иммунитет, не оправдались. Уже через сутки, как и полагалось, эр стал вести себя местами несдержанно. Он раздражался на всякие мелочи, вспыхивал по пустякам. И это было страшно. Но страшнее оказалось другое…

— Ева, помнишь, о

чём ты просила меня, когда думала, что скоро умрёшь? — спросил мужчина.

— Нет, — помертвела я, вспомнив свою недавнюю просьбу. — Я не смогу. Я не убийца.

— Твою мать, Ева! — взорвался хвостатый. — Значит, по-твоему, я убийца?!

Спорить с не совсем адекватным мужчиной было страшновато, но я даже мысленно не могла убить его. Меня колотило от ужаса только при мысли, что его не станет. Как же я без Айлира? Лишь сейчас, когда пришла беда, я осознала, насколько дорог мне этот мужчина. Может, пока я и не любила его, как он меня, но была к этому близка. Эти несколько дней наедине с друг другом нас невероятно сблизили. И после этого он просит меня убить его?!

— Нет, я так не думаю, — замотала головой. — Но не проси меня сделать подобное. Я просто не могу и всё.

— Ева! — рявкнул Айлир зло, вирус явно влиял на его эмоции.

Не желая ссориться и спорить, всхлипнула и, вскочив на ноги, бросилась на улицу. Хотелось выть от бесконечного отчаяния. Я не смогу без него. Не выживу в этом больном мире. Свихнусь и безо всякого вируса. Опустившись на скамейку неподалёку, закрыла лицо руками и разревелась.

— Прости меня, Ева, — раздался тихий голос эра, а на плечи опустились горячие ладони. — Я не имел права срываться на тебя. Похоже, мне недолго осталось. Мерзкое чувство. В голове каша, в эмоциях раздрай. И накрывает неожиданно, злят сущие мелочи.

— Я не злю-ю-юсь, — взвыла я ещё горше.

Не хочу его терять! Не могу! Не выдержу!

Минут двадцать понадобилось Айлиру, чтобы немного меня успокоить. И пусть мне удалось унять истерику, внутри было так больно, что дышать тяжело. Слабачка. Это я должна утешать эра, а не наоборот! От его мягкости по отношению ко мне становилось ещё невыносимее. Будь он сволочью, какой был при знакомстве, наверное, было бы легче. И то не уверена.

Мне казалось, что умрёт Айлир, и я лишусь львиной части своей души. Чем ближе становился конец, тем острее ощущала, насколько он мне необходим. И почему все эти дни я постоянно удерживала между нами дистанцию? Чего ради? Разве будет кто-то любить меня больше эра? Кто бы ещё женился на смеске, лишь бы спасти ей жизнь? Разве стал бы хоть один житель Федерации рисковать собой, прикрывая меня от опасности? Скорее уж вытолкнул ли бы вперёд, чтобы собственную шкуру сберечь. И от понимания этих простых истин становилось вдесятеро невыносимей. А ещё я поняла, что хочу быть с ним. Пусть у нас остались в запасе жалкие часы, но я желаю узнать, каково это, когда тебя любят душой и телом. Просто подарить нам обоим мгновения счастья, которые я буду беречь до конца своих дней.

Глава 27

АЙЛИР

Пытался собрать расползающиеся мысли в кучку. Получалось так себе. Ну вот какого это долбанное

местное солнце такое яркое? Бесит. А эта громоздкая неудобная мебель? Раздражает. И вообще, хотелось что-нибудь разнести в пыль. И лишь здравый смысл, который твердил, что это не мои чувства и эмоции, а действие проклятого «естественного отбора», помогал сдерживать разрушительные порывы.

А ещё было страшно. Жутко от осознания, что осталась совсем капля времени, прежде чем меня покинет разум, и всего несколько дней, как за мной явится смерть. Я бы предпочёл, чтобы мои мучения оборвала Ева, но она не сможет, это я понял чётко. Оттого уже присмотрел место, где изолирую сам себя от мира, когда придёт срок.

Дверь приоткрылась, и в комнату скользнула смеска. Тонкие белые руки обвили мои плечи, вынуждая повернуться к девушке лицом. Стоило мне это сделать, как мягкие губы накрыли мои. Ева целовала меня страстно и отчаянно, её пальчики пытались справиться с магнитными пуговицами на рубашке. Осознав это, отстранился в шоке.

— Ты чего это делаешь? — спросил слегка грубо.

— А разве не понятно? — улыбнулась Ева.

— Понятно, — покачал головой и даже отступил на шаг, — и мой ответ — нет.

Недоумение на лице девушки сменилось искренним изумлением. Она даже головой тряхнула в неверии.

— Ты меня не хочешь? — с нотками обиды спросила смеска.

Она издевается? Или правда не понимает? Не видит натянутую в районе ширинки ткань? Хочу ли я Еву? Безумно. До потери рассудка жажду ею обладать. Этого хотят мои душа, сердце и тело. Это то, что велит мне инстинкт. Но я не могу сейчас себе этого позволить. Ни к чему. Не хочу ещё сильнее привязывать к себе Еву. Я и так боюсь за неё. Страшно размышлять, что будет с девушкой, когда не станет меня. Пусть познаёт радости любви, в том числе и физической, с кем-то другим. Кем-то, кто в последствии сможет остаться рядом. Кто будет любить и оберегать её, раз уж мне не суждено. Он таких мыслей было нестерпимо горько.

— Не в этом дело, малыш, — постарался сгладить грубость прошлого вопроса. — Я хочу, чтобы свой первый раз ты провела не с живым трупом, а мужчиной, который в последствии станет тебе опорой в жизни.

— Но я хочу с тобой, — прошептала Ева.

— Нет, моя хорошая, — заявил мягко, но безапелляционно.

— Это из-за вируса? — вынесла предположение девушка. — Но у меня же иммунитет. Мне ничего не грозит.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, — улыбнулся возлюбленной, тогда как в сердце стыла безнадёжная тоска. — И не мне суждено стать причиной твоего счастья. Близость в данной ситуации будет ошибкой.

— Ну да, конечно, — фыркнула девушка.

Обиделась, глупая. Не понимает, ради неё же стараюсь. Пройдёт время, и она будет мне благодарна за этот отказ. Сможет разделить первое наслаждение с тем, кого будет любить. Я же не успел достучаться до её сердца.

И всё равно не смог смотреть на расстроенную девушку. Подошёл и обнял, прижимая к груди, без намёка на плотский интерес. Просто ради того, чтобы она хоть чуть расслабилась и прекратила накручивать себе глупости.