Счастье из чужой вселенной
Шрифт:
Отползла в дальний угол, прижала изувеченную руку в животу, чувствуя, как стремительно намокает ткань от крови. А после отключилась. Ухнула в темноту, где нет ничего, в том числе и ужасов реальности.
***
— Ева! — слышался до боли знакомый голос. — Ева!
Мне чудились нотки страха в голосе Айлира, но разум был беспощаден и твердил мне, что я сама выдумываю то, чего нет. Я уже позволила себе глупость, пошла на поводу несбыточных надежд, результат — горящая огнём рука. Не будь между нами решётки, я бы гарантированно была мертва.
— Ева! — снова слышу своё имя.
Не могу больше! У меня иммунитет к вирусу, но кто защитит разум от помутнения обычным путём? Это нестерпимо, слышать собственное имя голосом Айлира и понимать, что нет его, Айлира. Есть лишь сошедший с ума инфицированный, в котором не осталось личности былого мужчины.
— Прекрати! — завопила не своим голосом, зажимая уши, чтобы не слышать этих стенаний. — Заткнись! Хватит!
Надо убираться отсюда. Срочно. Пока психов в этом подвале не стало двое. Только тело по-прежнему как не моё. Слабость безумная. Должно быть, от потери крови. Решительно открываю глаза, полная стремления во чтобы то ни стало покинуть это место. Если не хватит сил встать на ноги, значит, поползу.
— Слава Вселенной, — послышалось слабое со стороны камеры. — Ты очнулась, Ева.
Заставила себя посмотреть на эра и оцепенела. Он сидел на полу, прижавшись лбом к прутьям. Выглядел разбитым, больным и несчастным. Но взгляд был разумным! На меня с бесконечной горечью и виной, плескавшимися на дне инопланетных глаз, смотрел Айлир!
Нет, это уже слишком. Вот я и свихнулась. Не стоило мне сюда ходить, я и без вируса повредилась рассудком. Вижу и слышу то, чего нет, чего очень бы хотела. Но я чётко помню — Айлир заболел и лишился разума, став кровожадным монстром. И подтверждение пульсирует болью, заставляя стискивать зубы, чтобы позорно не стонать.
Это всё оказалось перебором для измученной нервной системы, и я снова погрузилась в спасительную темноту.
Глава 28
АЙЛИР
Сидел, навалившись на прутья решётки, и всеми силами старался не отрубиться. Голос уже давно сел от попыток дозваться Еву. Девушка упорно не желала приходить в себя, а мне было страшно. Боялся за неё до нервной трясучки, и выть хотелось от беспомощности.
Попытки вспомнить хоть что-то ни к чему не привели. Последним воспоминанием было, как сидел в углу камеры, пытаясь заставлять себя думать, и чувствовал, как ускользает, растворяется сознание. А потом всё. Темнота. Провал. В себя пришел, лёжа на полу у самой решётки. Долгие мгновения пытался понять, что вообще происходит. А потом пришло осознание — я снова могу мыслить и воспринимать реальность. Я снова я, со всеми своими достоинствами и бездной недостатков. Затем наотмашь ударило понимание: на моём лице и одежде кровь, и принадлежит она Еве. Пытаясь не обращать внимание на непослушное, до омерзения слабое тело, сел и осмотрелся. В камере девушки не было. Только в воздухе висел густой аромат крови, а во рту ощущался вкус, подобного которому я прежде не знал. Непередаваемо восхитительный, самый лучший! А в следующее мгновение стало тошно от самого себя, от того, что позволил
Маленькая фигурка в крови не подавала признаков жизни. Лишь усилием воли взяв себя в руки, смог услышать, что она дышит. Внутри плескался ужас. Что здесь произошло? Что я с ней сделал? Только память упорно молчала. Пытался выбраться из ловушки, в которой сам себя заточил. Бесполезно. Именно за невозможность вырваться я и выбрал это место. Чувствуя себя на грани постыдной истерики, стал звать девушку. Умолял очнуться. А она всё лежала, такая хрупкая и ко всему безучастная.
Наконец, сознание вернулось к Еве. Но я никак не ожидал, что девушка в порыве какого-то отчаяния взвоет в голос. Она кричала, требовала замолчать. Звёзды, да чего я тут творил, раз она в таком состоянии?!
Не смог удержать слов облегчения, когда смеска затихла. Она же в ответ уставилась на меня дикими глазами, после чего новый обморок настиг Еву.
И вот, сижу и жду, когда девушка снова очнётся. Очевидно, случилось что-то жуткое, и я виноват. Мне нужно было знать, что, хотя и страшно было. Не уверен, что смогу с этим жить. Ну, а главное, мне необходимо просто убедиться, что с Евой всё в порядке, насколько это вообще возможно в подобной ситуации.
— Звёзды, Айлир, — послышался шёпот девушки, давая мне понять, что я всё же задремал, — ну почему всё так? Это всё слишком. Я просто схожу с ума.
Всё это Ева шептала, смотря на меня больными глазами. Несчастная, испуганная, еле живая. Невыносимо видеть её такой сломленной. И это моя вина, хотя я и не помню ничего.
— Вообще-то, спятить суждено было мне, — хмыкнул тихо, заставив девушку уставиться на меня огромными шокированными глазами.
— Этого не может быть, — замотала смеска головой. — Ты заболел и стал сумасшедшим, как и все жертвы «естественного отбора».
— И тем не менее, я тут и говорю с тобой, — ответил я.
— Ну да, новая хитрость, чтобы заставить меня подойти к решётке? — истерично хохотнула Ева. — Не-а, не выйдет.
Девушка сидела напротив камеры на полу и наконец-то заняла такое положение, что мне стала видна жуткая рана на её руке. Укус. Мой. Захотелось сдохнуть. До последнего надеялся на какое-то чудо, ошибку. Но нет, я причинил ей боль. Снова. Пил её кровь. И если бы не эти прутья, скорее всего, убил бы её, будучи полностью безумным, чтобы потом очнуться над растерзанным телом и сойти с ума повторно, от невозможности жить с этим.
— Прости меня, — прохрипел, чувствуя, как комок в горле мешает говорить. — Прости, Ева.
Что я там недавно говорил? Её кровь лучшее, что мне доводилось пробовать? Сейчас меня тошнило от неё. Мутило от густого аромата, витающего в пространстве.
— Это бред какой-то, — сказала Ева после минуты молчания и пристального разглядывания моей персоны. — Разве больные «естественным отбором» выздоравливают? Как такое возможно?
— Твоя кровь, Ева, — озвучил единственную теорию, что была у меня, а слова снова обожгли болью и стыдом. — Что-то в твоей крови способно побеждать вирус.