Счастье само не приходит
Шрифт:
— Приветик, армия! — поднял руку Верхогляд, парень с длинными, нечесаными космами. — Тугрики забивать притопали? Тут вам, братва, не ать-два!..
— В Америке с такими патлами вообще не работают, — ответил один из демобилизованных и отрекомендовался:— Тришкин моя фамилия, Македон. Я — каменщик, плотник. Мои товарищи тоже строители...
— Чего это ты там про Америку? — спросил его кто-то.
— Не про Америку, а про хиппи.
— Что это за хиппи? Звери, что ли?
— Нет,
— На какие же шиши они жили?
— Деньги они добывали как придется, не брезгуя воровством. Не отказывались и от подачек родителей. Но мода прошла. Хиппи побрились, постриглись, оделись в костюмы и белые сорочки.
— Так ты, Верхогляд, оказывается, уже консерватор, — потянулся Бегма к его шевелюре.
— Вот я как схвачу! — взъерошился Верхогляд.— Жену свою таскай за волосы! А я — какие хочу, такие и носить буду!
— Ну и носи, только чаще мой! — буркнул Бегма, а потом обратился к прибывшим: — Надолго вы к нам? Пятки не смажете?
— Строительное дело мы полюбили, — ответил Македон.— А ваш начальник отдела кадров говорил, когда к нам приезжал, что у вас тут большая стройка намечается.
— Ну, если надолго, то хорошо. До обеда знакомьтесь с техникой безопасности, обживайтесь, а потом за дело. На вас большая надежда...
— Товарищ мастер, который теперь час? — открывая дверь, спросил Белошапка.
Увидев прораба, все тут же начали расходиться.
— Хлопцы, кто прихватил мои рукавицы? — спросил Македон Тришкин.
— Визит вежливости, так сказать, — захихикал Верхогляд.
Македон молча посмотрел в упор на Верхогляда.
— Чего уставился?
— Да вот смотрю, заест тебя совесть?..
— Ха, чудак! Знаешь, где моя совесть?
— Догадываюсь.
— Тогда все в порядке, — бросил Верхогляд и кинулся догонять бригадира Егора Коноплю.
Глава третья
Перед самым Новым годом Григоренко привез Оксану к себе домой. Никакого торжества по этому поводу решили не устраивать.
Сергей Сергеевич купил на базаре большую пушистую елку и установил ее посредине комнаты, на месте круглого стола, который вынесли в коридор.
В восемь вечера зазвонил звонок. Первой в прихожую выскочила Ирина. На ней было короткое платьице и белый фартучек. В волосах — белый бант-бабочка. Пришли три девочки. Одна была совсем маленькая. Должно быть, и пяти лет не исполнилось.
— Ну, раздевайтесь скорее.
Минут через пять пришли еще две девочки.
Оксана Васильевна позвала дочку в комнату, прикрыла дверь и сказала:
— Доченька, ты что же, весь детский садик пригласила? Ведь Ирины подружки тоже придут.
— Нет, мамочка, не всех. Только лучших подруг.
— Ну и прекрасно. Будь умницей.
— Хорошо, мамочка, — ответила Верочка нетерпеливо, ей хотелось поскорее бежать к елке. За ней так темно и таинственно, как в настоящем лесу. Там удивительно пахнет хвоей и мандаринами...
— Хорошо, беги. Только не ссорьтесь! — отпустила ее Оксана Васильевна.
Верочка радостно выбежала из комнаты. Нет, без нее еще не начали играть. На елке много-много, пока еще не зажженных, электрических лампочек: красных, желтых, фиолетовых... Их бабушка купила.
Снова звонок. На этот раз — подруги Иринки.
Елизавета Максимовна выключила в комнате свет, подошла к елке, и... от неуловимого движения руки елка вспыхнула разноцветными огоньками.
«Судьба бабушек — по праздникам сидеть дома»,— подумала Оксана Васильевна.
Пришли Славик Драч и Вова Борзов. Славик был более стеснительным мальчиком, чем его приятель. Почти все время помалкивал.
Верочка уперла ручонки в бока и стала притопывать своими красивыми туфельками. Вова начал показывать, как нужно стоять на голове.
— В космонавты готовишься? — спросила его Рита Назаренко. — А у самого, небось, поджилки трясутся!
— Может, и в космонавты. — Вова стал на ноги и церемонно поклонился, размахивая над полом воображаемой шляпой.
Играли в «Теремок», «Гуси-лебеди», «Мышеловку».
В мешочках из цветной бумаги, которые лежали под елкой, были приготовлены для детей подарки: апельсины, яблоки, конфеты... Бабушка раздаст их позднее, когда станут расходиться. Но она все же не удержалась и выдала всем по мандарину и хлопушке раньше времени. Дети тут же начали стрелять из хлопушек и весело хохотать. Потом надели маски и стали прыгать вокруг елки.
«Сейчас только девять, — подумала Оксана Васильевна.— Чем же бабушка будет их развлекать? И Сергей где-то задерживается. Надо же такому случиться, чтобы тепловоз под самый Новый год вышел из строя. Кому праздник, а комбинат все равно должен за сутки два эшелона щебня отгрузить».
Звонок. Хорошо, если он.
В прихожую выскочила Верочка:
— Папка пришел!
Сергей Сергеевич поцеловал Верочку в щечку и подбросил вверх.
— А где же Иринка?
— Там, она — зайчик, — ответила Верочка и побежала к елке.