Счастье в декларацию не вносим
Шрифт:
– Вы призрак, – помогла ему Эль.
– Пусть так, – поморщился нир. Видимо, быть призраком, хотя бы по названию, ему совсем не нравилось. – Итак, перестав быть человеком, я утерял и солярность. Теперь моё время ночь. А, значит, для не слишком благовидных дел мне отводится день, не так ли?
– Вероятно, – согласилась таможенница, как-то потерявшись в его размышлениях.
– Соответственно, приход в это время невинной девы выглядит как минимум двусмысленно, – закончил Риу, одним махом опустошив бокал, который тут же наполнился вновь. – Я бы, может, и не прочь, да, видите ли,
– Не прочь что?
– Прочесть вам венок сонетов и объяснить глубину метафор, – неожиданно хмуро отозвался призрак. – И что вас так разозлило, позвольте узнать? – нир указал подбородком на руку девушки.
Эль тоже посмотрела. Оказалось, что она до сих пор стискивает несчастный пирожок, как кинжал, да ещё как стискивает, аж остывшее повидло выдавила.
– Собственная глупость, – призналась Эль, зачем-то пряча руку с пирогом за спину. – Видите ли, Аниэра создала программу… Программа – это…
– Я помню, – перебил Риу, – вы объясняли.
– Ну да… Она просчитывает вероятность того или иного события…
– Абсолютно бесполезная штука.
– Откуда вам-то знать?
– Вы думаете, что я ошибаюсь? Ну тогда скажите сами: от неё больше проку, чем от бреда старухи, гадающей за медячок?
– Вообще-то нет, – призналась Эль. – По крайней мере, в нашей работе.
– Про то я и говорю, – Риу отсалютовал ей бокалом. – Чтобы просчитать совпадение всех возможных случайностей и привести их к единому знаменателю, надо быть, по крайней мере, богом. Или математиком. Что для меня одно и то же. Так что дальше с этой вашей программой?
– Я внесла данные… – Таможенница и не собиралась вовсе, а смутилась. – Просто не слишком удачно пошутила, вот и всё. И не хотела, чтоб о ней узнали другие, но не вышло.
– Плюньте, – решительно приказал призрак, резким движением головы откидывая смоляные кудри за спину.
– На что плюнуть?
– На всё. Прежде всего, на это нелепое смущение. Иди речь о другой женщине, я бы решил, что «шутка» касается её любовников. Какая-нибудь обнаруженная не теми трогательная переписка, связка медальонов с локонами, а то и вовсе забытое в самом неподходящем месте бельё. Но мы говорим о вас, значит… – нир задумчиво постучал краем бокала по губам, – значит, речь идёт о ваших матримониальных планах. Вернее, о планах дражайшей тётушки, незабвенной красотки Линмари. Потому как у вас-то, конечно же, никаких планов нет и быть не может.
– Каких планов? – осторожно уточнила Эль, запутавшись уже на «тётушке».
Конечно, тётка была далеко не старухой с клюкой, но и «красоткой» её назвать сложно. Так, ухоженная дама преклонных лет.
– А никаких. Вы достаточно умны, чтобы их иметь, но ещё слишком глупы, чтобы не строить, – туманно, но умно пояснил нир. – Просто тётка внушила, что вам непременно нужно замуж. И чем быстрее, тем лучше. Разве я неправ? – Таможенница предпочла вопроса не услышать. – Конечно же, прав. Из бывших блудниц выходят самые рьяные поборники морали. Кстати, из правильно воспитанных дев получаются отменные блудницы.
– Я не очень понимаю, о чём вы говорите.
– Воля ваша, растолкую, – Риу махнул рукой, в которой бокал держал, вино плеснуло
– Ну, знаете ли! – вспыхнула Эль.
– Ах ты ж, Хранители! – поморщился призрак. – Просто вы слишком хороши, чтобы быть мужней женой. А я же вас неплохо знаю, мигом станете до зевоты скучной, верной, преданной и заботливой. С такими данными блистать надо, дорогая моя! Бриллианты в навоз не закапывают. Это расточительно, безвкусно и чересчур претенциозно.
– Вы просто старый болтун!
Эль снова и теперь уже против собственной воли улыбнулась.
– Полагаете? – осведомился Риу, по-прежнему глядя на девушку поверх края бокала, который он поднёс к губам, то ли пить собираясь, то ли лицо пряча. – Впрочем, может, вы и правы. Так или иначе, но вас уже зовут.
Эль сама – и, конечно, гораздо раньше нира – почувствовала, как натянулась, подрагивая, несуществующая нить, связывающая её с дверьми в Полуночье и Рагос. Понятное дело, про себя – эдакий бриллиант – она была совсем не против послушать ещё, но работа требовала, можно сказать, настойчиво звала.
[1] Автор текста М. Шабров
[2] Крассора – дешевое крепленое вино.
[3] Грим (здесь) – пёс-призрак, хранитель кладбища.
[4] Нир (женск. нира) – уважительное обращение к существу, принадлежащему к высшему сословию, распространённое в некоторых государствах мира Рагоса.
[5] Солярный – активно живущий днём, поклоняющийся Солнцу.
2 глава
Я не ясновидящая. Я попочующая
(Из полицейского допроса уличной гадалки)
Случаются порой такие особенные дни, тётушка Линмари – пусть нектар Хранителей для неё ежевичным вином обернётся – называла их «девизными». Ну вот просто как с утра задалось, так до вечера под одним девизом и проходит, например: «Урони и разбей всё, что можно. Что нельзя разбей тоже!», или: «Выслушай гадость от ближнего своего» – это когда даже сосед, желая сказать дежурную приятность, умудряется ляпнуть какую-нибудь пакость вроде: «Прекрасно выглядишь, похорошела!». То есть, получается, раньше смотрелась болотной кикиморой, так, что ли? Или самый простой, но распространённый девиз: «Это не твоё время, детка!» – тут и пояснения не нужны.
Вот сегодняшний день совершенно точно собирался пройти под лозунгом: «Вышиби дверь таможенного поста!», потому как в эту несчастную дверь снова колотили, ботали, долбили – делали что угодно, но только не стучали. Ведь стук – звук деликатный, привлекающий к себе внимание и только. Желающих же попасть внутрь явно возмущало, что к их встрече не подготовились ещё на подлёте. В смысле, на их, желающих, подлёте.
Эль с такой концепцией была категорически не согласна. В конце концов, она хоть и маленький, но всё же имперский чиновник, занимающий весьма ответственный пост. А обыкновенная вежливость требовала проявить уважение ко всему этому: и к Империи, и к посту, и к чиновнику, то есть, к самой таможеннице.