Счастье в декларацию не вносим

Снежинская Катерина

– Вам тоже кирдык? – уточнила Эль.

– Да чтоб я такого мужика без присмотра оставила? – Кажется, блонда окончательно решила, что Эль непроходимая дура. Впрочем, она, кажется, и раньше в этом не сомневалась. – Ха! Держи карман шире! Так и отдала! Ты-то тоже губу не раскатывай.

– Не буду, – искренне пообещала таможенница, вертя головой.

Где-то – совсем рядом – тихонько, но настойчиво звенело, будто трясли колокольчик, а вот где – не понять.

– Извещение для госпожи Данери, – пропищал

тоненький голосок. – Извещение для госпожи Данери! Примите?

– Приму, – согласилась таможенница, так никого и не разглядев.

– Оплачивайте, – приказал пискля.

– Что?

– Счёт за доставку!

– А если не оплачу? – заинтересовалась девушка.

– Тогда вам пришлют повторное извещение. Стоимость в два раза больше.

– А если и его не оплачу?

– Вы отказываетесь сотрудничать с официальными властями? – посуровел невидимый пискун.

– Я отказываюсь оплачивать извещение! – возмутилась Эль.

– Это и есть отказ от сотрудничества! – грозно пискнуло в ответ. – Ждите повестки.

– Её я тоже должна буду оплатить?

– Повестки доставляют бесплатно, – благодушно отозвался невидимка.

– Тогда я лучше подожду.

– Ждите, – милостиво разрешили из ниоткуда. – Но не советую. Извещение и повестка. Чувствуете разницу?

– Нет, – призналась таможенница.

– Почувствуете, – пообещали ей из воздуха.

И обещание это было таким… многообещающим.

– Ладно, – сдалась девушка. – Давайте ваше извещение.

– Две серебряных монеты, – насторожился пискун.

И появился только когда деньги на стол выложили.

Крошечный пикси, соткавшийся из воздуха, нервно трепеща стрекозиными крылышками, не без труда засунул монеты в сумочку, украшенную эмблемой почтовой службы. Справившись наконец с этим многотрудным делом, крылатик вытянулся в струну в пальце от носа таможенницы, взял под козырёк.

– Извещение для госпожи Данери, – рявкнул тоненько. – Госпоже Данери велено явиться в главное управление СМБ Рагоса для дачи показаний. Время явки десять ноль пять. За опоздание предусмотрены санкции. Пропуск получить на пропускном пункте. Всё.

– Всё? – изумилась девушка. – И за что тут платить?

– За скорость доставки, – деловито пояснил пикси, по-военному, с приставным шагом, разворачиваясь в воздухе.

– Но… Но сейчас уж без пятнадцати десять!

– Извещений много, вас, таких недовольных, полно, а я один, – брюзгливо протянул почтарь. – А тут ещё эти… флюктуации погодные! И, вообще, у меня голова болит! Не нравится – жалуйтесь, ваше право! Я тут летай, крылья обрывай, а они недовольны! Вас бы на моё место…

Чтобы случилось, окажись она на месте пикси, Эль выяснять не стала, а, подхватив полы халата, помчалась в свою комнату. Только вот далеко угалопировать не удалось – в коридоре девушку оборотень-жених перехватил.

–

Слышь, сеструха, – загундосил лохматый, воровато косясь в сторону, но крепко сцапанный локоть таможенницы не выпуская. – Дело такое… Помочь бы мне надо, а. Ну вот хоть зарежься! Забор-то я починю и всю ограду тоже. Там у тебе мертвяки прикольные. Особенно этот, который под градусом. Всё сделаю, не сомневайся. Если надо, братву подгоню. Ты только скажи! Мочкануть кого или так, просто глаз на жоп… Э-э... Короче, только свистни! Но ведь полный зарез!

Оборотень, скривив жуткую мину, попилил ребром ладони по щетинистому, плохо выбритому горлу.

– Вам в службу эмиграции, таможня такими вопросами не занимается, – зачастила Эль, пытаясь вывернуть из его лапищи локоть. – Я могу только составить ходатайство…

– Да нет, сеструх, ты не поняла, – перешёл на громкий шепот лохматый. – Обратно я хочу, домой. Ты б тёлку эту дела куда-нибудь, а?

– Тёлку?

– Ну кралю. Бабу, маруху… – явно начал злиться оборотень.

– Он имеет ввиду нашу вынужденную гостью, – пояснил из-за спины Эль Рарнег, – танцовщицу.

– Куда я её дену? – тяжко поразилась таможенница.

– Ну не знаю! – шёпотом рыкнул неудавшийся жених. – Ну придумай, не мочить же её, братва не поймёт.

Оборотень с таким энтузиазмом тряхнул таможенницу за локоть, что ей показалось, будто пол заходил ходуном. Но потом доски ещё раз встряхнуло, затрещали балки, под ногами глухо залаял пёс, и до девушки дошло: пол и в самом деле трясётся. Да что там пол! Дом раскачивается.

– Джастин гоняется за удавом, – двумя пальцами поправив оправу очков, ровно пояснил Рернег.

– Ну сестрёнка, – тянул бравый оборотень, – ну сообрази…

– Отодранные демоны и их твари! – с чувством выругались за стеной, под истошный звон разбиваемого стекла. – Чтоб вас всех через колено в ухо заскоком! Многостервопро…енная просволота!

– Аниэра ремонтирует ваше персональное Око, – прокомментировал секретарь.

Крыша заскрежетала, застонала, словно на неё прыгнул саблезубый слон.

– Дай угадаю, – проорала Эль, пытаясь – правда, почти безуспешно – перекричать грохот и зачем-то зажимая ладонью ухо. – Это горгул гнездится?

– Почти, – невозмутимо ответил Рернег, протягивая папку, толщиной со старинный том. – Нам нужно согласовать, а вам подписать рапорт для таможенного управления.

Его слова девушка не столько слышала, сколько по движению губ угадывала.

– Потом!

– Это срочно.

В дверь, ведущую в Рагос, забарабанили.

– Слава Хранителям! – Таможенница возвела очи горе, правда, ничего, кроме трещины, стремительно ползущей по потолочной побелке, не увидела. – А жизнь-то налаживается.