Счастливая ностальгия. Петронилла (сборник)
Шрифт:
– Как жаль, что не ты ведешь вечерние теледебаты на канале «Франс-2»! – сказала она.
– Ты смеешься! Я правду говорю.
– Нашу беседу можно продолжить в кафе, если хочешь.
Петронилла обычно вела лишь легкомысленные разговоры, за исключением тех случаев, когда речь шла о политике. Тогда рано или поздно в ней просыпалась дочь воинствующих коммунистов; касалось ли это зарплат, безработицы или чего-то другого, наступал момент, когда она восклицала: «Это просто упадство, представляешь!»
Меня
Тем вечером, когда она заявила мне, что ей предстоят встречи с читателями в нескольких весьма престижных парижских книжных магазинах, а я ее с этим поздравила, она вдруг разозлилась. Я попыталась понять, что ее так возмутило. Тут-то она и выдала:
28
Французские политики-троцкисты.
– Эти буржуи-книгопродавцы должны платить писателям, которые теряют два часа своего времени, когда приходят к ним раздавать автографы!
– Петронилла, да что ты такое говоришь? Книжные магазины и так с трудом сводят концы с концами. Если владелец магазина приглашает автора подписать книги, это риск для него и подарок для писателя!
– А, вот как! Какая же ты наивная! А я говорю, что всякая работа должна быть оплачена. А за то, что я надписываю книги, мне никто не платит. Это упадство!
Я даже не знала, что ответить.
– Ладно, у меня обмелело, – пожаловалась она, протягивая пустой бокал.
– Мы выпили всю бутылку.
– Так открой другую.
– Нет. Думаю, нам хватит.
Я заметила, что чем больше она пила, тем больше «левели» ее высказывания.
– Как, только одна бутылка? И это ты, Амели Нотомб, у которой вся квартира набита шампанским! Это просто неприлично! Это отвратительно. Это…
– Упадство? – подсказала я.
– Вот именно.
Компаньонке по выпивке Петрониллы нельзя расслабиться ни на минуту. Некоторое время спустя, когда мы с ней наливались шампанским «Моэт» на очередной литературной тусовке, она вдруг заявила, что нужно срочно отправиться кататься на лыжах. Не помню, почему вдруг она заговорила на эту тему. Призвав на помощь все свое воображение, могу восстановить лишь с некоторой долей вероятности.
– Посмотри на этих павианов! – воскликнула Петронилла. – Стоит попасть в их общество, как сразу хочется вдохнуть свежего горного воздуха.
– Обожаю
– Договорились. Сейчас у нас декабрь. До конца года нам нужно поехать кататься на лыжах. Чего-нибудь придумаем.
Даже не помню, к кому мы обратились, но уже на следующее утро выяснилось, что нам забронированы два места на лыжной станции в Альпах (назовем ее «Акариаз»).
Я позвонила Петронилле, чтобы спросить, что теперь делать. Оказалось, что опьянение вызывает у нее такой же склероз, как и у меня.
– Слушай, я вообще ничего не помню. Но это круто, поехали. Займешься билетами на поезд?
В сущности, она была права. Судьбу надо подстегивать. Если бы первый шаг всегда зависел от меня, в моей жизни вообще ничего не происходило бы.
26 декабря, сойдя с поезда и пересев на такси, мы прибыли в «Акариаз», который находится на высоте 1200 метров. Вещи мы побросали в арендованном нами шале. Петронилла дрожала от нетерпения, ей хотелось как можно скорее переодеться и подняться на склон.
В очереди за билетами на подъемник она спросила:
– Ты давно каталась на лыжах?
– Еще в Японии.
– Со своим знаменитым женихом?
– Нет. Я тогда была маленькой.
Молчание.
– Тебе сколько было?
– Четыре года.
– То есть ты уверяешь, что последний раз вставала на лыжи в четырехлетнем возрасте?
– Ну да.
– А теперь тебе сколько?
– Тридцать пять.
Петронилла огорченно вздохнула:
– Только не рассчитывай, что я буду давать тебе уроки. Я сюда приехала развлекаться.
– Мне не нужны твои уроки.
– Но, Амели, ты не вставала на лыжи тридцать лет!
– В четыре года я каталась очень даже прилично.
– Ну да. А в детском саду тебе вручили почетную снежинку. Это впечатляет.
– Это как на велосипеде, если научишься, то разучиться нельзя.
– Еще как можно.
– Я доверяю детским способностям.
Петронилла обхватила лицо ладонями и сказала:
– Грядет катастрофа.
– Уверяю тебя, мои ноги помнят, как нужно действовать.
В 14.40 мы поднялись на склон. Светило солнце, снежный покров был идеальным. Мой энтузиазм рос.
Петронилла стрелой унеслась вперед. Очень быстро – быстрее, чем я написала эти строки, – она спустилась по крутому склону, невероятно изящная и стремительная.
На пике эйфории я попыталась ей подражать, но через пару метров рухнула в снег. Я быстро вскочила на ноги и устремилась вперед, но через секунду вновь оказалась на земле. И это повторилось раз пятнадцать подряд. Петронилла успела к тому времени вновь воспользоваться подъемником и теперь стояла рядом со мной.
– Да, похоже, детские способности дали сбой. Может, тебя поучить?