Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12

Барщевский Михаил Юрьевич

В.: У нас нет полноценных архивных документов, которые отражают все эти платежи, но кое-какие документы у нас есть, и я хочу вам их показать. Это банковский перевод, который показывает, что «Руником» переводит средства в «ЛогоВАЗ» 31 сентября 1995 года (4 миллиона долларов). Вы видите это, да?

О.: А в чем причина? За что этот платеж осуществляется?

В.: Я как раз вас и хотел спросить.

О.: Но вы уже получили ответ. Ответ такой: что это такое?

В.: Здесь говорится, что это «соглашение об оплате». Расскажите нам о «соглашении об оплате».

О.: А, это оплата по соглашению об оплате. Я ничего не знаю, но если для суда это важно, я могу гадать, что

это такое. Может быть, «ЛогоВАЗ», который в то время был крупнейшим дилером автомобильным в России, и многие компании, в том числе и нефтяные, покупали большое количество автомобилей у «ЛогоВАЗа». В этом нет ничего исключительного, вполне возможно, что нефтеторговая компания Романа купила автомобили, и это оплата за эти автомобили. Но это опять же лишь догадки, не более, потому что совсем это не мое дело. Не мое дело смотреть на такие документы. Господин Сампшн, я знаю, что вам это не нравится, но, пожалуйста, сосредоточьтесь. У меня есть параллельная жизнь, и это вообще для меня что-то второстепенное, я это не понимаю, об этом не думал.

Судья Элизабет Глостер: Вы больше себе поможете, если вы будете коротко отвечать. Вы можете просто сказать: я не смотрел на эти документы, я занимался своим бизнесом, мне было не до этого. Вы просто так отвечайте. Ответьте, пожалуйста: вы предполагаете, что это какая-то оплата, может быть, за автомобили?

О.: Да, может быть. И есть еще тысяча других объяснений возможных.

В.: Политика коммунистов в 1995–1996 годах заключалась в том, чтобы национализировать все предприятия, которые были приватизированы или частично приватизированы. То есть если б они победили, то все национализировали.

О.: Да, но они стали более сильными позже.

В.: Но это была их политика, это был их курс.

О.: Да.

В.: Если бы коммунисты выиграли выборы, они бы прекратили приватизацию и продажу государственных активов и ренационализировали все, независимо от того, были вы каким-то образом ассоциированы с какой-то компанией или нет.

О.: В итоге, конечно, да. Но кто первым окажется – это вообще-то интересный вопрос. Было много бизнесменов, которые думали, что они договорятся с коммунистами, приведу пример, чтобы не голословно утверждать. Когда в Давосе в начале 1996 года мы с наиболее влиятельными бизнесменами договорились, что единым фронтом будем выступать против коммунистов, они (бизнесмены) уже до этого платили деньги не только в поддержку Ельцина, но в и поддержку коммунистов.

В.: Но никакого смысла не было для господина Абрамовича настаивать, чтобы этот договор не был записан в случае прихода коммунистов к власти, потому что коммунисты национализировали бы приватизированные и частично приватизированные государственные активы независимо от того, с кем они были связаны. Такова правда.

О.: Как я вам уже говорил, многие бизнесмены думали иначе: были люди, которые верили, что коммунисты придут к власти, и те, кто не верил. Те, кто не верил, были в меньшинстве. Те, кто верил, – в большинстве. Те, кто верил, что Ельцин останется президентом, были в меньшинстве. И даже очень богатые бизнесмены, которые думали, что Ельцин может победить, даже они платили деньги коммунистам, и заодно платили деньги в поддержку ельцинской предвыборной кампании. И безусловно, Абрамович, как и большинство бизнесменов, боялся, что коммунисты вернутся к власти. Я очень хорошо помню, что мы в итоге договорились вот так дистанцироваться где-то в 1996 году.

Судья Элизабет Глостер: По какой причине вы не подписывали договор между вами, если коммунисты все равно придут и все

равно все отберут? Какой смысл, какая разница, записано это, не записано на бумаге?

О.: Представьте себе, что коммунисты приходят к власти и не начинают национализировать. Были люди, которые думали, что они не будут национализировать. В политической борьбе Абрамович рассчитывал на то, что его не национализируют.

Судья Элизабет Глостер: То есть вы считаете, что если бы видно было, что вы связаны каким-то образом с компанией, и если бы все это было на бумаге, то коммунисты, придя к власти, с большей вероятностью национализировали бы сразу эту компанию?

О.: Конечно, именно это я и пытаюсь объяснить, Ваша Честь.

Судья Элизабет Глостер: То есть вы хотите сказать, что вы доверяли Абрамовичу?

О.: Конечно, я ему доверял.

Г-н Сампшн: Хорошо, ваша договоренность, взаимопонимание, пусть мы по-разному это понимаем, с господином Абрамовичем подразумевала, что вы связаны честью, но не подразумевала, что по закону вы тоже связаны.

О.: Конечно, нет. Одна из причин, почему я покинул Россию, потому что правосудие в России меня не сможет защитить, я ушел в политическую ссылку, и если я поеду в Россию и попытаюсь в суде доказать свою невиновность, я никогда не покину Россию.

Сейчас суд подчиняется политической власти, в то время суд не был под таким серьезным контролем политиков. Тогда мы только начинали строить систему правосудия, судебную систему, она существовала. А сейчас ее просто нет, они делают все, что им велит политическая власть.

В.: Господин Березовский, вы в декабре 1995 года представляли, что основная сумма денег, которая была выдана в кредит российскому государству, выдавалась банком СБС?

О.: Да, конечно. Это была моя договоренность с господином Смоленским, что он нам поможет организовать эти деньги для аукциона, 100 миллионов долларов.

В.: По правилам аукциона заявители должны были иметь банк, который с ними ассоциируется, не так ли?

О.: Что вы имеете в виду – ассоциируется с ними?

В.: Они должны были вместе с банком подавать заявку. Банк, который будет выдавать кредит.

О.: Да.

В.: СБС-банк перед тем, таким образом, выдал кредитную линию и взял залог за деньги. Не так ли?

О.: Дайте я объясню.

Судья Элизабет Глостер: Отвечайте на вопрос, пожалуйста.

О.: Насколько я знаю, СБС взял залог от «МЕНАТЕПа».

В.: СБС взял гарантию от «МЕНАТЕПа». Но также они взяли денежный депозит в качестве залога, не так ли?

О.: Об этом я ничего не знал. Я узнал об этом, когда разбирательство началось. Насколько я знаю, господин Абрамович настаивает, что он свои личные деньги через «Руником» выставил для гарантии. Это совершенно неправильно. У Абрамовича в то время такой суммы не было. Более того (позвольте, это важно!), это были деньги «Сибнефти» в конце концов. Я не специалист в этих финансовых схемах, а у нас есть специалисты, и Наталья Носова одна из них, которые знают четко, как это было организовано. Я не говорю, что это был какой-то трюк, но это было типа трюка, типа махинации, потому что это не были деньги Абрамовича или «Руникома». Это была гарантия «МЕНАТЕПа» и моя из-за моих отношений с Ходорковским. Как я сказал вам вчера, госпожа судья, это было просто: мы пожали руки, и «МЕНАТЕП», если бы они не 100,3, а 100,4 миллиона выставили, они бы выиграли тендер. Это просто была договоренность между людьми, которые друг друга хорошо знали. Это не были деньги Абрамовича.