Щенячья любовь
Шрифт:
Когда Эйвери открыла дверь «Животного инстинкта», внутри… царил настоящий хаос. Вчера в фойе было пустынно, а сейчас тут сидели люди с разными собаками и кошками. И даже… со змеей? Да. Причем очень, очень большой…
Она украдкой посмотрела на Хейли, опасаясь, что шум и гвалт может ее потревожить. Иногда сложно было понять, на что она отреагирует. Гудение автомобилей и громкая музыка расстраивали девочку сильнее всего. Крики и разговоры на повышенных тонах – тоже. Но теперь, кажется, ругань ее уже не смущала.
Клиника оказалась просторнее, чем представлялась снаружи.
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
Эйвери повернулась к стойке регистрации. Администратор – женщина средних лет, маленькая и кругленькая, с волосами непривычного ярко-красного оттенка и нарисованными бровями, резко взмывавшими вверх, – наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть Эйвери с Хейли.
– Эм… Мы пришли проведать нашу собаку. Оставили ее здесь вчера вечером.
Выражение лица администратора изменилось в одно мгновение, чем сильно удивило Эйвери: раздраженное любопытство сменилось участием.
– Я Роза. Тетя мальчиков О’Грейди. А вы, наверное, Эйвери? Мы с вашей мамой давно дружим. Так здорово, что мы наконец-то встретились, – она вышла из-за стола. – А ты Хейли? – она присела напротив девочки, но Хейли смотрела в другую сторону.
Эйвери не любила объяснять всем, почему ее дочь выглядит невежливой. Она ненавидела навешивать ярлыки, но без разъяснений люди просто ничего не понимали. Однако не успела она и рта открыть, как Роза встала.
– У нас в развивающем центре есть еще несколько детей с аутизмом. Его владельцы – Майлз и Аня. Вам стоит туда наведаться, – она снова обратилась к девочке: – Тебе там понравится, золотко. Столько разных игр. Найдешь новых друзей.
К сожалению, и старых-то друзей у Хейли не было. После того как в два года ей поставили диагноз, вся ее жизнь протекала в бесконечном посещении врачей.
Роза махнула рукой и окинула Эйвери придирчивым взглядом, словно в голове у нее появился какой-то план. Прищурившись, она одобрительно кивнула.
– Я скажу Кейду, чтобы он проводил вас к Серафиму.
Эйвери обвела взглядом приемную.
– У вас сегодня столько народа. Может, мы сами сходим к нему или вернемся попозже?
– Что вы! Сегодня еще спокойный день.
Спокойный? Пациентов набилось как селедок в бочке. Страшно представить, что здесь происходит в оживленный день. За спиной у них зашипела кошка и замахнулась лапой на пуделя с красным бантом на шее, тот ответил изумленным взглядом. Два пса пытались обнюхать друг друга, а еще два – прятались под стульями. Змея медленно обвивалась вокруг руки своего хозяина и ползла вверх по стене, где висела картина в раме, изображающая собак, игравших в покер.
Эйвери вздрогнула и снова повернулась
Она улыбнулась, и, черт возьми, у нее перехватило дыхание.
– С возвращением, – Кейд обвел взглядом приемную и ожидавших там людей: – Джордж, уберите рептилию в клетку.
Не проронив ни слова, Эйвери и Хейли последовали за ним в дальнюю комнату, где стояли клетки с выздоравливающими животными. Визг и отчаянные крики эхом отражались от стен.
– Это здесь.
Эйвери кивнула. В маленькой комнате пахло мокрой шерстью и антисептиками. На одной из стен продолжался рисунок, начинавшийся еще в коридоре: с зеленым полем и голубым небом. В рисунок были вписаны красные пожарные гидранты. Остроумно.
Хейли сорвалась с места и присела на корточки около одной из клеток.
Прежде чем Эйвери успела ее одернуть, Кейд подошел и тоже сел рядом с ней.
– Подожди, малышка. Я сейчас его достану, – открыв клетку, он вытащил щенка, который прижался мордой к его широкой груди. На шее у щенка был надет ветеринарный воротник, но Серафим все равно умудрился ткнуть носом в руку Кейда, чтобы тот его погладил. – Кто у нас хороший мальчик?
Ой. Ой. С ума сойти!
Эйвери уже давно не чувствовала ни к кому влечения и почти забыла это чувство. Ее щеки загорелись, приятная дрожь волнами разлилась по животу. В ней даже вспыхнула легкая искра ревности, когда Серафим лизнул ветеринара в лицо. Услышав раскатистый смех Кейда, она с трудом подавила стон.
– Малышка, послушай. Ты можешь сесть на пол? Твоему дружку пока нельзя бегать.
Хейли, как обычно, потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное, затем она послушно уселась на покрытый плиткой пол. Кажется, ему удалось очаровать даже ее дочь. Она вскрикнула и хлопнула в ладоши. «Да, милый доктор! Как скажешь».
Кейд осторожно опустил Серафима ей на колени. Одной рукой он продолжал придерживать щенка, а вторую протянул Хейли.
– Я покажу тебе, как его гладить, – он взял девочку за руку и провел ею по спине щенка. – Вот так, – сказал он таким тоном, словно пытаясь успокоить ее. – Молодец. Главное, не трогай болячку у него на лапе. Хорошо?
Эйвери изо всех сил старалась молчать, не издавать ни звука. Он умел обращаться не только с животными, но и с детьми. В том числе и с особенными. Сначала объяснял, что он собирается сделать, а лишь потом переходил к действиям, при этом своим голосом успокаивал и ее дочь, и Серафима.
С ума сойти два раза!
Кейд улыбнулся, когда Хейли хихикнула, а затем поднял взгляд на Эйвери.
– Друзья навек.
– Да, – прошептала она. Может, хватит уже пускать слюни? Она откашлялась и подошла поближе. Ее сердце наполнилось радостью при виде того обожания, с которым Хейли смотрела на щенка. – Когда мы сможем забрать его домой?