Счет по головам

Марусек Дэвид

В одном квартале от клиники Богдан остановил кресло. За ними увязалось с полдюжины пчел. Одна по его знаку слетела вниз и открыла рамку с названием ее медиаканала и вопросом: «Этот человек — теленебесный хакер Самсон Кодьяк?»

— Он самый, — ответил Богдан, — а мы его софамильники.

— Вы, очевидно, направляетесь в клинику Рузвельта. Если так, то с какой целью?

Китти, отпихнув Богдана, заявила в наилучшей ретродевчоночьей манере:

— Там держат Эллен Старк против ее воли. Слышала? Эллен Старк. Самсон — ее отец и хочет спасти свою дочь.

Все

остальные пчелы тут же насели на них и засыпали их вопросами. Богдану приходилось кричать, чтобы его услышали.

— И еще: ментар Самсона Хьюберт, арестованный Внукором, исчез. Точно так же исчез и Самсон в прошлом веке. Его взяли и отпустили только после прижигания. Самсон Пол Харджер-Кодьяк — первый и последний из обожженных. Мы требуем, чтобы его дочь и его ментара освободили немедленно! — Богдан с Китти влезли на кресло и помчались по улице. До чугунной арки они добрались в сопровождении сотен пчел — медиа, свидетелей, частных, сериальных, внукоровских. Кресло ехало по аллее из красного кирпича к мерцающим пресс-воротам.

Уровень амниосиропа упал ниже макушки черепа. Густая жидкость текла через открытый клапан, заливая мебель и ковры в нижней комнате.

Женщины столпились у распахнутых окон. Хэтти, набрав полные легкие воздуха, подбежала к резервуару и попыталась закрыть клапан руками, но только намочила туфли и брюки в сиропе.

— Он, по-моему, заряжен на всю катушку, — сказала она, вернувшись к окну. — Должен сохранять мозговые ткани в течение часа даже без бака с контроллером. Но будь у нас даже медэвак, везти ее все равно некуда. Всюду тот же Консьерж.

— Как насчет «Долголетия»? — спросила Синди.

— Собственность «Фейган Хелс Труп».

— Экстренная помощь?

— «Фейган Хелс Труп».

— Какая-нибудь большая ветеринарная клиника? — предложила Рената.

— Для чистокровных лошадей, например, — добавила Алекс.

— Тоже Фейган.

— Есть такое шоу — «Смертоносные мачете», — вспомнила Мэри. — Я видела их вчера в Миллениум-парке. С травморезервуарами.

Хэтти сняла с полки стеклянную вазу, выплеснула воду с тюльпанами на пол.

— Все лучше, чем ничего, — сказала она и подставила вазу под клапан.

Евангелины, следуя ее примеру, наполнили еще пару ваз, чайник, урны для мусора — все, что могло удерживать жидкость. Свою сумку Мэри тоже налила до краев.

— Сироп не должен слишком долго соприкасаться с кожей, — предупредила их Хэтти. Она поднялась к верху бака и открепила череп от хромового захвата.

— Поздно, — сказала Рената. — Я промочила ноги.

С Мэри произошло то же самое, и она ощущала обжигающий холод.

— И осторожней с контейнерами, — добавила Хэтти. — Амнио проедает почти все материалы. Набери в фольгоперчатки, Синди.

Ящики комода и урны в самом деле уже протекали, стеклянные вазы покрылись испариной. Сумка Мэри оказалась самой надежной емкостью.

— Думаешь, выдержит? — Хэтти вынула из бака череп вместе с зародышем.

— Думаю, да, — сказала Мэри. — Подкладка там прочная. Если ее развернуть,

получится универсальный защитный костюм.

— Ну, тогда точно выдержит. — Медсестра опустила голову в сумку и огляделась, вытирая руки о форму. Фруктовая ваза, единственный другой подходящий по размерам сосуд, таяла, словно воск. Только сумка и фольгоперчатки остались неповрежденными. Одна перчатка вмещала около двух литров сиропа. — Надо найти еще несколько штук. — Хэтти принялась шарить в ящиках процедурных каталок. — Завязывать их надо вот так. — Еще три перчатки наполнили и завязали согласно инструкциям Хэтти.

— Туман боевого класса, — сказала белинда. Миви вернул бак медбайтору.

— Вы не можете войти в него? Эта клиника оказывает сопротивление правосудию!

— Уже нет. — Белинда дала своему отряду сигнал «по машинам». — Верховный суд только что отклонил ваше прошение.

— И вы позволите, чтобы это сошло им с рук?! — Но боевая машина уже удалялась, а вместе с ней и план Б.

Доктор Руссель потрепала своего спутника по плечу.

— Она теперь умерла. Очень жаль. Миви стряхнул ее руку.

— Приберегите свои сожаления, доктор. — Он повернул бак в руках медбайтора, открыл дверцу.

[Крошка Ханк, ты здесь?] Нет ответа.

Миви вынул канистру с пастой. Она сильно нагрелась и захлюпала, когда он ее потряс. Он швырнул испорченный дубль на заднее сиденье машины.

— Робот, за мной, — приказал он медбайтору и повел его вместе с баком через стоянку, к кирпичной дорожке. Доктор шла вместе с ними. У пресс-ворот стояли двое детей и инвалидное кресло, над лужайкой беспорядочным роем сновали пчелы, жертвы боевого тумана. — Я пошел, — сказал Миви доктору. — Бак, если придется, оставлю здесь, а голову вынесу прямо в руках. Решайте сами, пойдете вы со мной или нет. Крошка Ханк, обещавший вам полевой госпиталь, скапутился, а новый ментар скорее всего вашу сделку похерит.

Не дожидаясь, пока доктор переведет в уме его речь, он зашагал дальше. [Стрела, ты действительно знаешь убойный код?]

Ретродети с креслом дошли до ворот, но армия их свидетелей не продвинулась дальше лужайки. В воротах открылось окошко. Охранник-джерри, оценив обстановку, сказал:

— Махните на столбик.

— Махни за Самсона, Хьюберт-пояс, — распорядилась Китти. Джерри, сверившись с чем-то на визоре, обратился к торчашей из-под пледа лысой черепушке Самсона.

— Добрый день, мар Кодьяк. Вы не внесены в список ни одного из наших гостей, поэтому я не могу пропустить вас.

— Слыхали? — крикнул Богдан пчелам, парящим стройными рядами над живой изгородью. — Они его не пускают! Пояс, передай медиапчелам то, что сказал охранник.

— Разверните ваш транспорт, марен, и покиньте территорию, — скомандовал джерри.

— Вы слышите или нет? Нам приказывают уйти.

— Я уже передал информацию, — доложил Хьюберт-пояс. — И подключил их к нашему разговору.