Считай звёзды

Paprika Fox

— Дочка Митчелла, — крепко держит меня за плечи, пронизывая холодными пальцами кожу сквозь ткань блузки. Не дает двинуться с места, будто я должна стоять именно в таком положении, именно в таком ракурсе для гостей.

— Ой, какая милая девочка, — так. Они все выпили. Женщины — их лиц не разбираю, говорю же, это без надобности, они все похожи друг на друга — они начинают трогать мое лицо, пальцами дергая за щеки при этом употребляя по отношению ко мне уменьшительно-ласкательные словечки. В третьем лице, словно меня и нет.

— Какие у тебя щечки! — одна из незнакомых дам с восторгом щипает мою кожу. Та начинает гореть, но всё, что могу выдавить из

себя, это:

— Спасибо, — и пальцами начинаю растирать больной участок, когда Лиллиан позволяет мне получить законное освобождение от своей цепкой хватки:

— Девушки, проходите, — она рукой указывает в сторону прихожей. — Мокро и холодно, — да, дождь до сих пор накрапывает, а чернота быстро заполоняет наш округ, опускаясь пеленой мрака на высокие здания города.

Я чувствую себя некомфортно, хотя они приходят в мой дом. Встаю на крыльце, мило улыбаясь каждой незнакомой даме, проходящей в коридор, и потираю пальцами щеки, чувствуя, как покалывает кожу. Больно. Неприятно.

— Там кухня, а на втором этаже ванная комната, если нужно привести себя в порядок, — Лиллиан хозяйничает, общаясь и хихикая с подружками, пока они снимают с себя пальтишки. — Идите, умойтесь, — просит, плавным движением руки указывает на лестницу, и её подружки, в веселом настроении, шагают к ступенькам, покачиваясь с ноги на ногу. Боже, сколько они выпили? Я думала, подобные Лиллиан, отдыхают культурно.

Переступаю порог, поборов дрожь холода, и закрываю дверь на замок, не успев как следует осознать, что в моем доме опять переизбыток чужих людей.

— Райли, — веселый голос Лиллиан привлекает внимание, но её приподнятое настроение никак не располагает. Знаете, почему я оборачиваюсь и слушаюсь её? Не хотелось бы оправдывать свою слабохарактерность, но после той ссоры, после того, как она ударила меня, я не хочу препираться с ней. Лучше выполню её поручения, избегая лишней ругани.

Терпение. Словно у меня появился второй отец. Человек, подобный ему. Это пугает.

— Да? — мне стыдно за свое поведение. Мне тошно. Но что я могу?

Поворачиваюсь лицом к женщине, сцепив ладони в замок у низа живота. Смотрю с покорностью на Лиллиан, которая, такое чувство, не испытывает никакого укола совести за то, что ударила меня. Для неё это в порядке вещей? Или же она вовсе не обращает на подобное внимание? В любом случае, я вижу, что между нами нет никакого барьера. Женщина говорит со мной с простотой, словно мы давние друзья:

— У нас есть чего-нибудь? — потирает красные от холода ладони, с игривостью в глазах смотрит на меня, и моя голова переваривает мысли и предположения. У нас? С каких пор «мое» стало «нашим»? Ах да. О чем я вообще?

— А что они любят? — пытаюсь угадать. — Чай, кофе или…

— О, Райли, нам нужно кое-что покрепче, — довольная улыбка озаряет её румяное от алкоголя лицо, а ледяные пальцы касаются прядки моих волос, вылезших из пучка. Я не подаю вида, еле перенося очередное прикосновение неприятного мне человека. Лиллиан убирает локон мне за ухо, наклонив голову:

— Случай того требует, — костяшками проводит по пульсирующей после щипка щеке.

Случай?

Звон сверкающих на свету ламп бокалов, полных дорогого вина. Женщины громко общаются, смеются, их обсуждение меня не интересует, так что всячески абстрагируюсь, хоть и обязана какое-то время находится с ними в одном помещении. Меня никто не принуждает открыто, но морально я понимаю, что должна обслужить гостей, после чего меня оставят в покое. Пока женщины активно опустошают бокалы, закусывая и забывая

о любых нормах приличия, ибо говорят с полным ртом, я стою у дальней стены, рядом с чайником, и держу в руках бутылку вина, мирно ожидая очередной просьбы наполнить «сосуд». Большую часть времени провожу с опущенным в пол взглядом, в своих мыслях, и с изводящим волнением. Нет, я не переживаю о том, как долго мне придется терпеть эти муки. Меня волнует каждый шум со стороны коридора. Не хочу, чтобы Дилан возвращался. Парень не будет рад видеть мать. Боюсь очередного скандала. Пускай погуляет еще немного. Поднимаю голову, искоса изучая часы на стене. Уже семь вечера. За окном темень. Конечно, мне интересно, где именно О’Брайен пропадает. С другой стороны, пускай. Может, к его возвращению гости вместе с Лиллиан залягут спать?

— Милая девочка, — одна из женщин поднимает бокал, что покачивается в её неустойчивой руке. Сколько можно пить? Я уже еле разбираю их слова.

Натягиваю улыбку, подходя к столу, и наливаю гостье вина, понимая, что алкоголь заканчивается.

— Спасибо, — она дергает меня за щеку. Кожа той давно покрылась ненормальным красным оттенком, опухла. Молчу. Терплю.

— Не за что, — отвечаю, повернувшись к женщине спиной, и шагаю обратно на свое место, внезапно начав улавливать их слова.

— Да-да, — Лиллиан еле проговаривает, уже никакая. — Я ему говорю… — смеется, ведь одна из подруг чуть было ни роняет бокал. Вино немного проливается на стол.

— Церемония будет шикарной, — наконец, заканчивает свою мысль мать О’Брайена. Хмурю брови, оставаясь в стороне. Опускаю взгляд, задумчиво поглощая обрывки информации, которую удается понять.

Они говорят о церемонии? Свадебной? Так… Так они только обручились? Но, откуда у нас деньги для масштабного празднования, о котором сейчас толкует и которое воодушевленно расписывает Лиллиан? У нас нет денег для оплаты счетов. Серьезно, я не понимаю.

— А зал для банкета?! — самая звонкая гостья приносит своим крикливым голосом боль ушным перепонкам, из-за чего морщусь.

— И банкет! Банкет! — дважды повторяет Лиллиан, поднося бокал к губам и разочарованно изучая его. Пуст.

Это всё… Всё, о чем говорят, — очень дорого обойдется. Учитывая, что они ещё собираются провести полный ремонт дома. Откуда возьмут столько денег?

Лиллиан дорого стоит моему отцу.

— Райли, принесешь нам что-нибудь получше из погреба? — мать Дилана обращается ко мне, выводя в реальность. Сжимаю губы, кивнув, сдержанно улыбаюсь. Начинаю шагать к двери, а в спину бьет целый сумбурный поток из пожеланий:

— Да, не надо поить нас дешевкой! — кто-то из дам явно недоволен моим обслуживанием.

— Доставай всё самое-самое! — а вот эта незнакомка хочет лучшего алкоголя, но ирония в том, что у нас его просто нет. И никогда не было. Понятия не имею, какие красочные фантазии Лиллиан расписала этим дамам, но у нас нет денег. Мы вовсе не богачи, а в погребе хранится несколько бутылок, которые достались отцу случайно. И оставляет он их для особого случая.

Выхожу с кухни под смех незамолкающих балаболок. В прихожей прохладно, есть, чем дышать. На кухне душно, кислорода явно не хватает. Прикрываю за собой дверь, аккуратно коснувшись спиной её поверхности, и прикрываю веки, устало выжидая, пока моя голова перестанет трещать. Этого не происходит. Давление пропадет только после душа. Отталкиваюсь от двери, медленным шагом направившись в гостиную. Знаю, гостям не понравится столь долгое ожидание, но мне охота дольше оставаться на расстояние от такого шума.