Считай звёзды
Шрифт:
Особенно сейчас.
Янг мирно сопит, лежа спиной к О’Брайену, чтобы случайно не перекатиться к нему, хотя сам парень не особо верит в ее неспособность двигаться во время сна. Она уже еле ерзает, с каждой минутой оказываясь ближе, а буквально минут через двадцать вовсе ложится головой на одну подушку с парнем, который не шевелится, не предпринимая попыток увеличить между ними расстояние. Ему нравится, как она жмется спиной к его груди, будто желает зарыться под бок. Дилан немного подается головой вперед, щекой прижимается к макушке девушки, пальцами играя с тканью ее футболки под одеялом. В такой темноте не многое возможно разглядеть, но парню нет необходимости четко видеть для совершения следующего:
В одно мгновение ты разбит, поскольку теряешь самое дорогое, а через секунду приобретаешь новое, вместе с тем получая очередную паранойю. Ничего не может быть просто. Если тебе дан источник положительных эмоций, плати за них негативными.
Улавливает скрип, поэтому отпускает цепочку, оторвав голову от подушки, и оглядывается в сторону двери, вниманием врезавшись в железную ручку, которая с осторожностью опускается. Заперто. Тот, кто пытается ворваться в комнату и уничтожить собственный мир парня, понимает это, поэтому начинает тихо стучать. Господи, серьезно? Только один человек способен вести себя настолько эгоистично по отношению к другим.
Дилану приходится вылезти из теплой кровати, так как он переживает, что шум разбудит Янг. Шагает к двери, ускорившись, когда стук по дереву становится громче.
Черт возьми, если этой женщине что-то надо, она продолжит разрушать зону комфорта других.
Парень аккуратным движением поворачивает ключ в замочной скважине, и приоткрывает дверь, щурясь от ударившего в глаза теплого света, горящего в коридоре. Недовольно смотрит на мать, которая собирается открыть рот и воскликнуть о чем-то крайне важном по её меркам, но О’Брайен грубым жестом подносит палец к своим губам, дав понять — он не один. И пока парень выходит из комнаты, Лиллиан с волнительным интересом заглядывает во мрак, без труда обнаружив спящую девушку на кровати, и по той причине с её тонких губ слетает вздох. Складывает руки на груди, начав притоптывать ногой, за что получает в свою сторону презрительный взгляд сына, который прикрывает дверь, оставаясь наедине с матерью. А та не терпит:
— Ты ведь понимаешь… — знает, что понимает, а как иначе? — Это неправильно, — шепот давит, но Дилан остается непринужденным внешне и также складывает руки на груди, встав в позу защиты. Да, он психологически закрывается, а физически перекрывает ей путь в свою комнату.
Это его мир. Пусть проваливает. Ей там более нет места.
— Очередной траходром моих мозгов? — у него даже не осталось желания изливать злость на мать. Серьезно, его утомляет однообразие эмоций, ощущаемых по отношению к этой женщине, поэтому парень немного скуп на чувства. Ему действительно надоедает то, через что приходится проходить постоянно, изо дня в день на протяжении его жизни. Если вам не понравится фильм, станете ли вы его пересматривать, чтобы вновь ощутить то самое отвращение? Нет, вы просто не станете проигрывать его. Так же с эмоциями Дилана и его понимаем подобных ситуаций. Разговоры ни о чем. Они ни к чему не приводят, не имеют смысловой нагрузки. Так что он морально ограждается от матери с целью не пропускать в себя её энергетическое внушение.
— Ты понимаешь, — Лиллиан оглядывается на дверь кабинета, где спит Митчелл. — Мы не сможем взять ее с нами.
— О чем ты? — парень скользит языком по губам, хорошо зная, о чем идет речь, но ему хочется
— Не придуривайся, — наконец, женщина выдает ожидаемое раздражение. — У нас есть план.
Дилан щурится, забегав взглядом по стене напротив, и указывает одной ладонью на мать:
— Твой план, частичным исполнителем которого являюсь я? — и переводит ладонь на себя, вновь сложив на груди.
— Дилан, — Лиллиан опускает руки, немного раскинув их в стороны, и открывает рот, теряясь. — Изначально были только мы с тобой, — напоминает, сверля взглядом лицо парня. — Мы — всё, что нам нужно. Мы сильные, и мы должны выжить.
О’Брайен закатывает глаза, испустив тяжкий вздох, и скользит ладонью по лицу, пытаясь привести себя в чувства. Она серьезно? Не шутит? Женщина делает шаг к сыну, шепча тише, но настойчивость и твердость в голосе куда ощутимее:
— Помнишь? — повторяет попытку достучаться до Дилана. — Дом продается даже за большую сумму, не на ту, которую рассчитывали, — говорит во множественном числе, на лице искаженное подобие радости, ведь даже такой человек, как Лиллиан — устает, причем безумно, поэтому она счастлива, что всё наконец идет так, как планировалось. — Нам этого хватит, чтобы уехать и купить дом, и…
— Не говори о нас, как о едином существе, — грубость проглядывается в ровном тоне парня, который махнул рукой в сторону лестницы. — И да. Вперед, — намекает на то, что она может спокойно и без угрызения совести проваливать, на что Лиллиан отвечает грозным голосом, а безэмоциональное лицо выглядит холодным:
— Ты — мой сын.
О’Брайен не сдерживает смешок, сунув замерзшие ладони в карманы спальных штанов, и только сейчас понимает, что стоит перед матерью без кофты в футболке, и она может видеть его шрамы:
— И часто ты об этом вспоминаешь? — старается не думать о своей «оголенности» перед человеком, которому не доверяет.
— Мы вместе это начали, — сквозь зубы.
— Начала это ты, когда связалась с Робертом, — парень резким шагом приближается к ней, заставив отойти назад, испытав легкий страх. — И по твоей вине мы вынуждены бежать, — он возвращается обратно к двери, заявляя уверенно. — Но лично мои планы слегка изменились.
— В каком смысле? — она понимает намек, но хочет, чтобы он открыто признался, чем Дилан и занимается, когда непринужденно пожимает плечами, всем видом показывая, насколько его не колышет происходящее:
— Ну, например, сейчас я собираюсь спать, — большим пальцем показывает за спину на дверь. — А в ближайшее время я расскажу ей всё.
— Ты чокнулся? — у Лиллиан срывается голос, отчего она визжит, сжав ладони в кулаки, и парень сурово хмурится, молча уставившись в ответ на мать. Они оба ожидают в тишине. Никаких звуков, её голос никого не разбудил.
— Уже давно, — О’Брайен шепчет, разрезая мысли Лиллиан на гребаные куски. Но не сдается. Она ехидно усмехается, качнув головой, и начинает переминаться с ноги на ногу, процедив:
— Хорошо, — цокает языком, — тогда не забудь упомянуть о том, что мы вместе продумывали план, касающийся охмурения этого старого кретина с депрессивным расстройством, — с пренебрежением махнула рукой в сторону кабинета. — Расскажи о том, что ты не был против, когда я предложила эту авантюру, — Дилан пристально смотрит в ответ, стискивая зубы, его дыхание значительно тяжелеет. — Думаешь, ей будет плевать? Я слишком хорошо разбираюсь в людях. Она делает вид, что ей всё равно, но девчонка слишком любит отца, учитывая, сколько лет жила, заботясь о нем, — кивает головой, будто поддерживая свои же слова, и радуется, видя, что ей удается вызвать у парня эмоции. — Она вряд ли обрадуется тому, что по нашей вине, Митчелл вновь впадет в депрессию.