Щуки в море
Шрифт:
— А откуда я это знаю, ты хочешь спросить? Мать рассказала. А откуда она знала и как к ней самой попал этот амулет — того не знаю, уж прости! Брал он уже души злодеев, да только второй половины не находил, — вздохнула Регина Аскольдовна. — Так и умирали хранительницы — с одной половинкой.
— А если злодей не просто ограбил хранительницу амулета, а убил? — неожиданно вырвалось у Наты. — Тогда хранителем становится тот, кто убил этого злодея?
— Да, именно так, — подтвердила старушка. — Постой! А с чего вдруг ты об этом спрашиваешь? Вы… нашли
— Вас теперь четверо, — Регина Аскольдовна не спрашивала, а утверждала, и Ната снова кивнула. — Заклинаю, не спешите соединять их!
— А что будет, если соединить?
— Вот не знаю. Но вряд ли что-то хорошее для злодеев! — улыбнулась старушка. — И всё равно — не торопитесь! Знаешь, почему я поняла, что вас четверо? Потому, что мне, сама не помню откуда, известно ещё кое-что об этих амулетах: «Четверо да пожертвуют нами во спасение пятого».
* * *
Июньский вечер щекотал небольшую кухоньку ласковым теплом, разнося лёгким ветерком пряные запахи по всей квартире и приправляя лучами солнца нечто вкусное в духовке. Досталось вдоволь солнца и двум девушкам, которые хозяйствовали на кухне — как у лабораторной установки, стояла у плиты Алина, и хлопотала, накрывая на стол, нарядная Ната. Вечер был не простым, а юбилейным — Артуру, первому из всех четверых, исполнялось тридцать лет.
— Линка, у тебя что, совсем нет возможности ничего подарить? — спросила Ната, удовлетворённо окинув взглядом стол. — А как же те деньги?
— Кровавые они, это не на подарок другу! — резко повернулась к ней Алина. — Ты ведь тоже из тех побрякушек ничего не взяла.
— Ох, действительно глупость сказала! Давай вместе подарим, я набор бокалов купила.
— Давай, — нехотя согласилась подруга. — А то мне действительно дарить нечего, не яд же! Кстати, готово, — она открыла духовку. — Зовём?
— Мы уже здесь! — на кухне моментально возник Виктор, с таким каменным лицом, что становилось сразу понятно — он явно что-то задумал.
— Ну да, мы за дверью ждали, чтобы «как только, так сразу», — рассмеялся вошедший следом юбиляр. — Садимся? — он открыл шампанское и разлил по новым бокалам.
— Встаём, — поправил Виктор. — Давайте сначала я, — продолжая держать бокал, он неожиданно извлёк откуда-то пистолет «ТТ» и протянул его Артуру. — Поздравляю, Артюха! Здоровья, счастья, успехов в смерти!
* * *
— Omnia mea mecum porto[6]! — устало выдохнула Алина, входя в квартиру с двумя чемоданами и сумкой на плече. — Вообще-то есть хороший принцип: вся одежда должна влезать в один чемодан! У меня действительно влезает, но ещё книги и химия кое-какая. Ну и гитара, которую я неделю назад привезла.
— У меня тоже, — улыбнулся Артур. — Располагайся пока
— Неудобно, конечно, вас так стеснять, но жить мне в натуре негде и не на что, — девушка виновато вздохнула. — В аспирантуру не взяли, домой возвращаться фундаментально не желаю, а нормальную работу в Москве когда ещё найдёшь! Да и Ната под угрозой, хозяйка её говорит, что чувствует свою смерть уже очень близко, но завещать может только… — она положила руку на шею. — Ну ты понял.
— И Нату, с твоего позволения, приютим, — появился Виктор. — Кстати, она сейчас подойдёт.
* * *
— Акция? — сообразил Артур, заметив уже знакомое ему выражение на лице Виктора.
— Пока не знаю, — озабоченно посмотрел друг. — В общем, в Интернет слили точный адрес Силурского. Кто это такой — ты должен знать.
— Ещё бы! Юрьевский мясник, полкан омоновский, — оскалился Артур. — Сам я в Юрик не выезжал, но наших его зондеркоманда тоже месила почём зря.
— Да мы вообще-то тоже не ангелы — что ваши, что наши, — заметил Виктор. — Наши один раз вообще отожгли — козла съели! В смысле, обычную домашнюю скотину, которая с бородой и с рогами, — уточнил он. — Спёрли, понятно, потом кое-как разделали — и на шашлык под беленькую![7]
— Ой, не могу! — расхохоталась Ната. — Я же сельская, знаю — ни козлов, ни хряков не едят, они только для этого самого, а мясо жутко невкусное.
— Водка зла, сожрёшь и козла! — прокомментировал Артур. — Ну да, фанаты тоже не ангелы, но их за мордобой самих бьют и сажают, а зондеров — нет, хотя они даже девчонок избивают.
— И тем не менее для акции этого мало, — подобралась Алина. — Я не в теме, но, по-моему, они все этим грешат, а самые зверства, между прочим, не в Юрьеве, а у нас в Поволжье.
— «Мало»? — взвился Виктор. — Девчонку нашу избили так, что у неё ноги отнялись — это «мало»? Не дают ничего расследовать, даже следака из прокуратуры побили, чтобы дело замял — «мало»? Ходят слухи, что за ними и убийства есть, но никто не хочет показания давать, все боятся. Силурский всегда говорит, что он типа за порядок, да только «порядок» для него — это Ordnung фашистский, когда зондерам можно всё, а против них — ничего!
— А почему его просто-напросто не сместили с должности? — удивилась Ната. — Он же, получается, узурпировал власть в городе. Градоначальнику за своё кресло не страшно?
— Ну, «орднунг» его банда всё-таки обеспечивает, никому другому бузить не даёт. Да и покровитель у Силурского очень высокопоставленный. Нет, к нему нам точно не подобраться, да и не знаю я, кто именно этот покровитель.
— В гробу я видел этот куркульский «орднунг»! — взорвался Артур. — В первую очередь должно быть правовое государство, тогда и порядок приложится.
— Я готова, — решилась Алина, с недавних пор люто ненавидевшая маньяков, хотя бы то и были маньяки Порядка. — Консьержка есть?