Щупальца веры
Шрифт:
— Ух, — сказал Крис с облегчением. — Вот ужас-то! Я думал, что Исаак умрет.
— На самом деле ему совсем не грозила опасность, — быстро вставил Кэл. — Его отец очень любил его. Ты ведь и сам понимаешь это?
— Конечно. — Крис заполз поглубже под одеяло. Кэл изучающе посмотрел на мальчика. Тот уже закрыл глаза. Они могут поговорить завтра, если что-то в этой истории растревожило его. Кэл нагнулся, поцеловал сына в щеку и погасил лампу.
— Папа? — Крис приподнялся, опершись на локоть.
— Да, сынок?
— А если
— Но он это сделал, Орешек. И Авраам знал, что он это сделает.
— Но откуда он мог знать? Он просто делал то, что Бог ему велел. Он взял нож и пошел вверх на гору вдвоем с Исааком и…
— Но это было только… что-то вроде испытания. Бог хотел проверить, действительно ли этот человек доверяет ему настолько, что готов сделать все, о чем Он попросит. Поэтому Он приказал Аврааму сделать действительно трудную вещь.
Крис упорствовал.
— Но если бы Бог не притворялся, а в самом деле захотел, чтобы Исаак был принесен в же… жертву?
— Жертву.
— Что бы тогда сделал Авраам? — жалобным голосом спросил Крис.
В темноте Кэл прикрыл глаза, раздосадованный и. в то же время почему-то обрадованный тем, как он попался в паутину неумолимой логики этого ребенка. Если ты там, наверху, дорогая, подскажи, как мне из этого выпутаться.
Кэл оперся на кровать поудобнее и заговорил так уверенно, как только мог.
— Послушай, Орех, он никогда не причинил бы своему сыну никакого вреда, и я уверен, что ему никогда и не пришлось бы этого делать. — Забудь о логике, напомнил себе Кэл, дети своими отчего-да-почему кого угодно заговорят до смерти. — Все в порядке, Орех?
— Мм, — промычал Крис.
— Тогда укройся получше и спи.
Кэл снова поцеловал его, взъерошив его каштановые волосы. На этот раз Крис обхватил отца за шею и крепко обнял.
Кэл был уже у двери, когда Крис снова остановил его, воскликнул сердито:
— Эй! Что ты с ней сделал?
Кэл вздохнул.
— С чем?
— Моя раковина желаний. Она была тут, на этой подушке.
— Я положил ее к твоим наконечникам стрел. Не думаю, что тебе было бы очень удобно на ней лежать.
Объяснения не интересовали Криса. Он подскочил к подоконнику, схватил раковину и снова забрался в постель.
Кэл покачал головой.
— Спокойной ночи, Орех, — сказал он и вышел из комнаты.
Стоя в холле и улыбаясь про себя, он чувствовал странную отцовскую гордость из-за привязанности Криса к своему новому приобретению. Парнишка, размышлял он, уже проявляет страсть к коллекционированию — замашки настоящего этнографа.
Глава 4
В следующий четверг, посадив Криса в автобус, отвозивший детей в дневной лагерь, Кэл вел взятый напрокат фургон в верхнюю часть города по переполненным машинами в этот утренний час улицам, чтобы подобрать по дороге свою невестку, Рэчел Ханауэр. Именно Рики, как она предпочитала себя называть, настояла на том,
Она поджидала его перед своим многоквартирным домом в Лексингтоне, на 73-й улице. Кэл заметил ее, когда был еще за полквартала до ее дома. У Рики были прямые черные волосы, и ее стройную фигуру выгодно подчеркивал белый пуловер и узкие джинсы. Она была настолько непохожа на Лори, насколько это возможно для родной сестры — нахальная и всезнающая, в ней не было ни капли Лориной стыдливости и деликатности. Ее городская самоуверенность и безапелляционность действительно подавляли ее младшую сестру и побудили Кэла в шутку называть ее Рэчел — Королева Асфальтовых Джунглей. Но Рики была способна смеяться над этим прозвищем, и за это она нравилась Кэлу. Какими бы ни были Рикины недостатки, она была веселой, великодушной и доброжелательной. Благодаря своей работе редактором в журнале «Ныо-Йорк мэгэзин», она имела доступ к невероятному количеству информации обо всем, что было в городе самого лучшего. Она знала лучшего дантиста, лучшую французскую булочную, лучшее место, где можно почистить одеяла, и ей хотелось, чтобы Кэл обязательно воспользовался этой информацией.
— Я надеюсь, ты взял этот фургон не в фирме «Херц», — сказала она, забираясь в кабину. — В том месте, которое я тебе рекомендовала, берут на десять баксов в день меньше, и не надо платить за бензин и пробег.
— Я воспользовался твоим советом, — ответил Кэл благодарно. — Спасибо за рекомендацию.
Кэл остановился на перекрестке, как только сигнал светофора сменился на желтый. Рики тут же со значением сообщила, что ей абсолютно необходимо вернуться в Манхэттен к назначенному на два часа собранию редакции. Затем она стала разговорчивой.
— Ну, так как Крису понравилось в лагере? Я знаю, он один из лучших: дети Дасти Хоффмана посещают его.
— Два дня назад он его ненавидел, — сказал Кэл, поправляя щиток от солнца. — Позавчера ему там понравилось. Бог знает, что он думает сегодня. По правде сказать, я плохо понимаю его теперь. Это и гак было не просто в последнее время, но его настроение, похоже, изменилось к худшему. Только что был веселый, счастливый и разговорчивый — а в следующую минуту слова из него не вытянешь.
Рики закурила сигарету и изобразила на лице материнскую заботу.
— Ты не хуже меня знаешь, что нужно мальчику, — сказала она.
Кэл вздохнул, услышав вступительную фразу хорошо знакомой лекции.
— Право, шесть месяцев — это и в самом деле долгий срок. Кэл, — продолжала она. — Тебе необходимо перестать оплакивать ее. Она была моей сестрой, и я тоже скучаю без нее. Но если думать о Крисе…
— Хорошо, Рики, — сказал он.
Но остановить ее было невозможно.