Сделай что сможешь. Развивая успех
Шрифт:
— Блин, да ты офигел, что ли?
Моему изумлению не было предела. Ё-моё, да что же за жизнь-то у меня такая последнее время? Корпишь тут, корпишь, концы с концами в работе связывая, а после приходит какой-нибудь деятель с незамутнённым сознанием и всё рушит в один момент.
— Но-но, за языком следи, с великим князем базар ведёшь. — Никола довольно улыбнулся и подмигнул. — Вроде так ты иногда любишь выражаться.
— Не, ну ты точно офигел. Нам добавится куча забот и хлопот… точнее, мне добавится, а заработок будет с гулькин хрен на всех нас.
Князь встал в величественную позу и с пафосом произнёс:
— Для нас престиж дороже денег. Мы отстоим честь российской промышленности.
От такой наглости я смог лишь оглянулся по сторонам.
— Да чем же тяжёлым в тебя кинуть-то?
— Ладно-ладно, я всё понял. — Никола поднял руки вверх. — Да, допустил ошибку, сначала надо было с тобой посоветоваться. Но ты же понимаешь, что нам такой шанс всё равно упускать нельзя. Это ж какая реклама путиловскому обществу!
Вот же балбес, бляха-муха! Шанс, реклама, как же. Не понимает парень, что это в первую очередь «геморрой» для предприятия, да ещё какой. Эх-х… растревожил душу, паразит, а ведь как я в Красноярске мечтал получить госзаказы на револьверы. О производстве десятков тысяч штук мечтал! Фабрикантом оружейным себя мнил. А сейчас, получается, и сотню не хочется для государства изготавливать. И это всего каких-то полгода прошло. Ой, да знал бы я тогда, что мне предстоит делать в Питере, не мечтал бы о несбыточном.
— Хорошо, заказ подтверждаю, — вздохнул я.
Ну а куда деваться-то? Если уж этот обалдуй с папой договорился, то мне тут возражать бессмысленно. Хоть палкой Николу бей, ничего не изменится. Вон он какой довольный стоит. Облагодетельствовал друга, нечего сказать.
— Через месяц будут у тебя и новый револьвер, и его примерная стоимость. А дальше ты уж сам заказ проталкивай, и флаг тебе в руки. Но о производстве в этом году более трёхсот револьверов можешь сразу забыть.
Никола к такому положению дел был готов и даже обрадовался:
— Прекрасно! А я тебе, кстати, привёз револьвер, что в Бельгии закупать станут, и пачку патронов к нему. Мне кажется, ты должен сделать свой револьвер под этот калибр. И мы потом предварительно сравним обе модели. А осенью, глядишь, и патроны эти изготавливать будем.
— Оставляй и иди уже. Мне о многом подумать надо.
Однако это было ещё не всё.
— Какое думать, Алекс, нам в город ехать нужно! — В ответ на мой недоумённый взгляд Никола заговорщицки подмигнул и пояснил: — Я сегодня из тайных источников узнал, что баронесса Кошелева собирается выехать на бал. Сэр Алекс, вам необходимо продолжить штурм бастионов.
— Помнится, не так давно ты просил меня с ней не связываться, — растерялся я.
— Да, просил, но после я понял, что мой друг — человек разумный и только ему судьбой уготовано покорить эту вершину, а стало быть, вперёд, на бастионы. Я в вас верю, сэр Алекс.
Ох,ё! Теперь становится понятно, почему с некоторых пор при каждой нашей встрече Никола рассказывает, где киса была, что делала и как у неё личные дела идут. Решил мой приятель, как всегда не к месту, благодетелем стать? И другу без нужды помочь?
— Никола, скажи, почему мне иногда так хочется тебе в морду дать?
—
— Да-а… вижу. Научился ты за последнее время языком молоть, себя оправдывая. А в парадную форму зачем вырядился? Для бала?
— Да, господин, — продолжил кривлянья князь, — я ко всему готов, а вот тебе ещё придётся домой заехать. Может, поспешим?
Боже! Как часто в нашей жизни тонкие нити случайных человеческих связей преобразуются в неразрывные жгуты, скрепляющие нас. Наверно, чаще, чем нам этого хотелось бы. Вот и мы с великим князем вроде не так давно знакомы, но теперь я могу не сомневаясь называть его своим другом. Причём таким, ради которого я готов сделать многое. И что греет душу, это взаимно. Как наше лёгкое общение переросло в дружбу? Как человек, проживший в общей сложности уже почти шестьдесят лет, смог так быстро подружиться с двадцатилетним парнем? На эти вопросы у меня нет ответа.
И снова хмельная ночь, и снова горят огни, зал озаряя мягким оранжевым светом.
И снова один я стою средь праздничной суеты, не понимая, зачем мне сейчас всё это.
— Опять сочиняешь? — Никола встал рядом и улыбнулся.
— А ты опять подкрался незаметно, хоть виден всем издалека.
Подошедший вместе с князем поручик Теренин из конногвардейцев весело рассмеялся, оценив мой незамысловатый юмор по поводу высокого роста Николы.
— Да, я такой, и если бы ты не витал постоянно в своих мечтах, то мой приход не стал бы для тебя неожиданностью.
— У каждого свои недостатки.
— Это точно. Не повторишь, что ты там про хмельную ночь сочинил?
— А я что, вслух говорил?
— Да.
— А-а… видать, старею.
Мои слова вызвали у парней бурю веселья, и они сразу постарались откомментировать их с присущим молодости максимализмом. Потом поручик стал выяснять, какие станки на путиловском заводе делают и нельзя ли какие-либо из них предоставить конному полку для испытаний, хм… бесплатно. Дело в том, что Теренин занимает должность помощника полкового ремонтёра, вот и проявляет заботу о полковых мастерских. На это я ему в шутливом тоне резонно заметил, что он нахал, каких поискать, недавно всего сто рублей просил взаймы, а теперь уже станки ему бесплатно подавай. После мы просто веселились, вспоминая полковую гулянку.
А рядом продолжал кружиться, шуметь и блистать дворянский бал.
Обстановка на балу обычная, большинство присутствующих мне знакомы — с кем-то встречался, кому-то песни пел, а с кем-то у меня уже не одна бутылка шампанского распита. И вроде я рад танцам, во всяком случае отплясываю все современные танцевальные па совершенно свободно, без напряга, и, что примечательно, с удовольствием. Правда, скачу не так рьяно, как некоторые, но… как оказалось, я всё же козлик ещё тот.