Сделай сам 1
Шрифт:
— Берегись! — это уже я кричу, судорожно вцепившись в лямку ремня безопасности — специально сделали для гоночных машин. Ехавший впереди нас трицикл, которого отец обошёл уже давным-давно, на что-то видимо наехал и давай мотаться по всей ширине дороги туда-сюда. Мы этого мотальщика едва по всей своей фальшрешётке радиатора не размазали тонким красным слоем. Скрипящий зубами Нагель лишь в самый последний момент успел дернуть рулём влево и пройти в каких-то считанных сантиметрах правым бортом от этого доморощенного французского самоубийцы.
А как ещё его обозвать, если его Клеман весит один центнер, а наш «РУСЬ ИМПЕРИАЛ» весит тоже 100, но уже пудов, а не килограмм! Плюс скорость держим под семьдесят. Плюс инерция. Разобрали бы своим бампером и этот Клеман,
— Вот ведь лягушатник хренов! — а это уже Андрей, который Нагель, с водительского места добавляет, шипя сквозь зубы. Его тоже можно понять. Мало того, что адреналин от гонки в голову бьёт, так ещё и опыта вождения у него кот наплакал. А я при этом при всём велю догонять побыстрее папа, чтоб значит хвостиком за ним всегда держаться. Короче действую на нервы водителю, как каждый уважающий себя передний пассажир, что всегда лучше знает, как и что надо делать, пребывая за рулём.
Так в дружной нервотрёпке и ругани прошёл первый час гонки. Теперь вот стоим на обочине, стираем ветошью в тишине и с напряжёнными лицами разводы кровищи с лобового стекла и с капота. Всё остальное уже сняли с нашего автомобиля, как пожёванную котом гирлянду с ёлки, да и прикопали по-быстрому на ближайшем поле. Благо тех полей вокруг — в любую сторону на километры вокруг целое море.
Рядом же стоит разбитая машина. То лично Жорж Ришар на Жорж Ришаре был. Хорошая фамилия — Ришар. Смеялся с фильмов Пьера. Надеюсь, это был не дедушка актёра. Да-а-а-а. Дела-а-а-а.
И нет. Это не мы его так, что он сейчас лежит на земельке и смотрит чётко в небо, изображая из себя покойничка. Это скорее он нас «замызгал» своей жертвой.
Местные устроители гонок, конечно, молодцы и всё такое. Пионеры в своём деле. Забодай их всех комар! Но всё же трассу им для нас очистить на всём её протяжении никак не вышло. Мы то и дело пролетали мимо всяких левых велосипедистов, почтальонов, конных упряжек, всадников, просто прохожих. Дорога-то общего пользования! Все 295 километров! Про собак вообще молчу. Недаром ведь именно из Франции пошёл гулять по миру револьвер «Велодог» для соответствующей обороны велосипедистов от «друзей человека».
Вот и Жоржу нашему Ришару на очередном километре пути кинулась наперерез какая-то возомнившая себя бессмертной псина. Кинулась она, значит. Встретилась с передней осью его автомобиля, шедшего под 50 километров в час. Подлетела, значит, в воздух. Встретилась с телом водителя этого самого автомобиля. А после её тело уже встретилось с нашим носом, так как в этот момент мы шли на обгон француза. Дальше же вы уже знаете.
Сидим, починяем примус. То есть стоим и молча вычищаем машину, чтобы не пугать местных своей кроваво-боевой раскраской. Такая антиреклама нам точно не нужна! А то знаю я местных газетчиков. Получат на руки 100 франков и тут же в красках распишут, как злые русские казак… автомобили перемалывали своими шашк… колёсами в кашу ни в чем не повинных парижан, да прочих ни в чём не повинных жителей Третьей республики. И что после такого лишь идеологический враг страны и всего французского народа мог бы посмотреть в сторону приобретения автомобиля-убийцы, явившегося из варвар… заснеженной северной страны.
Во всяком случае, я на их месте уж точно начал бы подобную компанию по дискредитации своего конкурента.
Кстати, я тут вчера как раз узнал, что именно от такого столкновения погиб тот самый Левассор, чья фамилия составляет половинку в Панар-Левассоре. Собачка тоже кинулась
Жоржу в этом плане повезло. Собачка прошла по касательной к телу. Человек просто впал в небольшой шок и прострацию. Вот и лежит, отходит. Да не на тот свет отходит! А от переживаний отходит. Вот ведь русский язык! Одно и то же слово, а значения почти диаметрально противоположные в зависимости от контекста. Понятно почему нас остальные понять не могут. Душу нашу русскую. В переводах потому что вечно, небось, путаются! Хе-хе! Не понимают, бедолаги, что когда мы говорим — нам нужен мир, мы имеем в виду спокойствие, а не всю планету. Вот и вооружаются против нас до зубов постоянно. Непонятливые, блин, они — эти европейцы!
От предложения подвезти его до Арденна, месье Решар вежливо отказался и предпочёл остаться здесь, рядом со своим разбитым автомобилем, дожидаться подхода плетущийся где-то далеко позади своей технички. Почему с разбитым автомобилем? Так после встречи с собачкой водитель потерял управление и влетел на нём сперва в дорожную канаву, а потом ещё и дерево слегка задел. Теперь легче новую машину построить, чем эту восстановить.
Ну, на нет и суда нет. Мы же, попрощавшись, полетели дальше.
— Сам козёл! Глаза протри, петух кастрированный! Права купил, а ездить не купил? Ты что за черепаха! Вот вроде внешне человек, а баран бараном! Ты идиот иди где? Я тебе кулаком помашу! Сейчас остановлюсь и так кулаком помашу, что ты на всю жизнь запомнишь! Кто пустил слепого за руль? — Ну, вы поняли. Это уже я рулю нашей машиной, поскольку после встречи с собачкой у Нагеля слегка подрагивали руки и пошаливали нервы. Рулю, значит, и комментирую всех тех, кого мне приходится обгонять.
Не, так-то я понимаю, что они не виноваты. Просто опыта у них в вождении по сравнению со мной — что кот наплакал. Да и машины — разве что одно название. На таких пепелацах реально страшно разгоняться выше 20 километров в час. А эти пилят под полтинник. Уважаю! Но при этом унижаю. Потому что не пускают, гады такие. Отец их всех давно уже обошёл играючи, теперь вот вредничают, нас, техничку, не пускают. Сам понимаю — стыдно, когда тебя, участника класса «А», то есть вроде как гоночный болид, обходит вспомогательное транспортное средство из низшего класса «С», где наш лимузин и числится. Вот я, как тот акын, что вижу, то и пою, не умолкая.
Но скорость всё же сбросил чуть. Выше шестидесяти стараюсь не держать. Успели мы тут с Нагелем насмотреться по дороге всякого. Да такого, что почившая на нашем капоте собачка покажется чем-то пасторальным. То, что сбитые собаки встречались чуть ли не через каждые 5 — 10 километров — это ещё ладно. Мы уже привыкли к такому. Но то, что в машине вместо водителя билась в агонии лошадь. Это было для нас ново.
Ну, видели, небось, что случается с современной машиной, когда в лобовое стекло мордой вперед влетает олень. Тот, что животное, а не другой водитель. Вот тут всё было куда жестче. И лошадь покрупней оленя будет и машины нынче далеко ещё не те. Вот водитель где-то под ней и лежал застрявший намертво, но вполне себе ещё живой. А рядом владелец этой самой лошади кругами бегает и что-то всё орёт, не позволяет застрелить свою ошалевшую от испуга и боли животинку, чтобы начать спасать из-под неё человека. Такие, блин, дела на гонках.
Велосипедиста, кстати, тоже видели. Не то, что он прям такой редкий зверь какой-то. Но вот сбитый очередным участником соревнования — это да, отнюдь не через каждый километр попадался.
Овец подавленных опять же лицезрели. Как и валявшиеся на боку, а то и вверх колёсами машины рядом с ними. Машинки-то ныне у всех донельзя короткобазные, узенькие и при этом высокие. На поворотах так и норовят опрокинуться без всякой помощи со стороны. Потому и неустойчивые при авариях.
— Саня не надо, не надо, не надо! — это перепугавшийся Нагель позабыл, что так-то я его работодатель и Александр Евгеньевич, вообще-то.