Сделай сам 2
Шрифт:
Чего я вообще делаю в феврале в какой-то не сильно тёплой воде? Так помните, я когда-то говорил, что успел и на то, как другие работают, посмотреть, и на огонь полюбоваться вдоволь? Желал ещё тогда пройти воду для полной коллекции. Дурашка. Блин. Накаркал! Теперь воды вокруг залейся, вот только что-то я тому не рад. Ибо почти тону уже!
Как же я вообще в воде оказался и с чего всё началось? Оказался до банальности просто — мой корабль потопили. А с чего всё началось? Ну, наверное, началось всё с того, что 14 июля 1903 года было открыто регулярное железнодорожное сообщение между Санкт-Петербургом и портом Дальний, что раскинулся на Ляодунском
Хотя, возможно, истоки случившегося следовало искать непосредственно в моих чуть более ранних действиях. Всё же с наступлением нового 1903 года и получением невиданных прежде возможностей, мы с папа и вообще всей семьёй развернулись не на шутку. Ну и, конечно, я был опять в своём репертуаре. Плюс в ударе. Но, как ныне выяснилось, минус в уклонении. Хоть и подрос заметно, да слегка остепенился. А вместе с этим подросли и мои «шалости». Вот как тогда, в начале мая…
Любой прогуливающийся в Малом Петровском парке российской столицы в эти вечерние часы уходящего на покой погожего весеннего денёчка мог наблюдать прелюбопытнейшую картину. Погоня! Какой детективный сюжет обходится без неё? Один — бежит, другой — догоняет. Интрига, ё-моё!
Дамы ахали и порой повизгивали, мужчины начинали метать взгляды по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее да покрепче, а то и вовсе тянуться в карман за чем-нибудь стреляющим, бабульки неистово крестились и молились, а всевозможная ребятня либо писалась со страха прямо на месте, либо разбегалась с воплями кто куда.
— А-а-а-а-а! — откровенно панически кричал, даже можно сказать, что верещал, практически переходя на ультразвук, улепётывающий со всех ног «чёткий колтовский пацанчик», чью блатную принадлежность легко можно было определить по многочисленным внешним атрибутам, специально выставленным напоказ.
— Мя-я-я-со-о-о! — рыча, что тот грозный лев, гнался за ним… самый натуральный средневековый рыцарь в латном доспехе! Во всяком случае, именно так могло показаться со стороны. Тяжело дыша в закрытом шлеме и размахивая над своей головой огромным пожарным топором, уже обагренным чем-то кроваво-красным, он неотрывно следовал за улепётывающей жертвой.
Это я с недавних пор таким вот образом играю с местной гопотой в очень плохого Бэтмена. Прям в очень-очень плохого! Хотя меня, похоже, вообще никто не понимает. Те же мои люди, кто то и дело наблюдал подобные действа со стороны, именовали мои «шалости» не иначе как — «Догони меня топор», да тайком крутили пальцем у виска. Но я им платил нехилые деньги, и потому они закрывали глаза на целый ряд моих действий.
Вот не знают они толк в кошерных колбасных обрезках! Дремучие они тут все ещё! Хоть и общаются со мной уже не первый месяц! И как я их только терплю всё это время? Комиксы, что ли, начать производить про супергероев всяких? То есть про себя! Хе-хе! А то всё лубки, да лубки. А на героев всевозможных лубков я как-то вовсе не похожу.
Мне бы, конечно, для большего антуражу бензопилу в руки, чтоб та, значит, непрерывно жужжала своим двигателем и клацала цепью, наглядно выказывая готовность разорвать этой самой цепью чью-нибудь живую плоть на мелкие кровавые фрагменты. Но чего нет, того нет. Увы.
Достаточно компактный и мощный двигатель, чтобы сотворить такое диво, у нас пока что никак не выходит. А следом за мотором приходится утяжелять и прочие части устройства. Потому всё время получается двуручная бандура полным весом в полсотни килограмм, которой даже вдвоём особо
— Сгинь, дьявол! Сгинь! — тем временем «гангстерито», споткнувшийся о незамеченный в наступающих сумерках торчащий из дороги камушек, наконец, окончил свой спасительный забег.
Приложившись всеми конечностями о землю-матушку, он нашёл в себе силы лишь на то, чтобы повернуться ко мне лицом и начать отползать от меня спиной вперед, сидя при этом на заднице и отталкиваясь пятками от податливого грунта парковой дорожки, да тихонечко при этом подвывая.
— Только вместе с твоей гнилой душонкой! Ха-ха-ха-ха-ха! — ужасающе хрипло, поскольку тоже сильно-сильно запыхался, и в горле нафиг всё пересохло, безумно рассмеялся я, занося при этом свой топор для якобы финального удара. — Кровь богу крови! Череп для трона черепов! Ха-ха-ха-ха-ха! — Господи, что только не начнёшь читать на пенсии со скуки. Вот, даже до вселенной вечной войны как-то добрался в своё время. Теперь косплею. Да, да! И это слово тоже мне известно! Говорю же, что только не начнёшь читать на пенсии со скуки.
— Готов, — констатировал Михалыч, приложив мою несостоявшуюся жертву по темечку уже ставшим привычным ему мешочком со свинцовой дробью. Пока я отвлекал на свою нескромную персону этого колтовского ухаря, мой «напарник» обошёл того стороной, да и закончил всё одним отточенным ударом. — Грузим?
— Грузим, — прогудел я из-под закрытого шлема, на личине которого белой краской был изображён оскалившийся человеческий череп. До пёсика Баскервиллей я, конечно, не дотягивал. Но тоже выглядел весьма колоритно. Те, кто порой мочился с одного моего вида, не дадут мне соврать.
Тут же с боков нарисовались ещё два здоровяка в таких же точно шлемах и панцирях, как у меня, которые, словно пушинку, подхватили сомлевшую жертву да споро утащили ту в сторону стоящего у Ждановской набережной автобуса. Мой личный «Чёрный воронок»! Что ужас всем по вечерам внушает! Хе-хе! Шутю! Простой городской автобус. Они у нас все чёрного цвета так-то.
Мы время от времени берём себе попользоваться то один, то другой из открытого нами в этом году автобусного парка, на который, словно вампиры на чеснок, ныне шипят все без исключения столичные домовладельцы. Ведь появление в Санкт-Петербурге автобусного движения, да ещё и столь массового сразу — сотня машин вышла 1 мая 1903 года на согласованные с городской управой маршруты, уже сейчас грозило совершенно перекроить карту прибыльности многих жилых кварталов. И те, кто давно был в данном бизнесе, прекрасно это осознавал.
То, что прежде полагалось откровенной дырой, куда добраться можно было лишь пешком за много-много времени или же за дорого наняв извозчика, нынче очень резко стало доступно в плане транспорта. Соответственно, и наиболее ушлый народ уже начинал активно поглядывать на доходные дома тех самых районов, где плата за жильё была раза в два, а то и в три ниже.
Пришлось вот, блин, вложиться срочно в новое начинание, в том числе для того, чтобы завод автомобильный банально не простаивал без дела. Да и культуру пользования автотранспортом необходимо буквально вбивать людям в голову, как мне когда-то мама вбивала в черепушку французский язык. Словарём! Очень тяжёлым и твёрдым! Иначе не выходит каменный цветок от слова — «вовсе».