Сделай сам 2
Шрифт:
Тем не менее, не смотря на случившийся конфуз, никто прерывать парад не собирался, отчего все собравшиеся с совершенно каменными лицами продолжали смотреть чётко на ту колонну техники, что мы смогли подготовить к этому знаменательному дню. Смотреть и нюхать. Нюхать и смотреть. Естественно, сквозь выступающие слёзы.
В авангарде, понятное дело, шли открытые штабные автомобили и два автобуса с командованием батальона и рот. Сразу следом за ними громыхали по брусчатке созданные мною двухбашенные пулемётные броневики, в которых я воплотил примерный вид таковых машин, имевшихся в нашей армии во времена ПМВ.
Аж целая рота громыхала! 16
А уже вслед за ними катили ровными рядами 40 грузовиков, в кузове каждого из которых размещалось по одному стрелковому отделению. Итого две стрелковые роты полного состава.
Вот только сидели там не просто солдаты, а «панцирная пехота» с карабинами и ручными пулемётами в руках. Это ведь прущему на своих двоих пехотинцу наша армейская броня выходила убийственным дополнительным грузом. Тогда как для того, кого к полю боя везли на автомобиле, она уже была куда как менее дискомфортной. Вот и щеголяли бойцы пулестойкими панцирями и шлемами, выкрашенными в болотный зелёный цвет.
Замыкали же всё это «богатство» 8 машин с забронированными кабинами и установленными в их кузовах пушками Барановского, частично прикрытыми бронещитами. Правда, не сильно толстыми, поскольку это была, скорее, защита не от винтовочных пуль, а от свинцовой шрапнели. Но, даже зная это, я мог смело утверждать, что вся техника выглядела впечатляюще.
Куда же подевались все прочие означенные мною ранее вспомогательные машины данного батальона? Да никуда не подевалась! Так и осталась стоять на территории нашего завода, откуда мы сегодня и начали свой путь. Их с собой на смотр не взяли по такой банальной причине, как отсутствие потребного количества водителей!
Даже нам с отцом пришлось размещаться за рулём броневиков! И вообще, за управлением каждого представленного нынче автомобиля находились частные гражданские лица, кого нам только удалось привлечь для данного мероприятия. Ведь в армии до сих пор банально не имелось людей, способных водить автомобили. Ну разве что за исключением ряда гвардейских офицеров из богатых родов, которые прежде смогли позволить себе приобрести подобную технику в личное пользование. Но нынче все они пребывали при своих полках и батальонах на этом же самом параде, отчего рассчитывать на их помощь нам не приходилось.
Вот такое вот невеселое положение дел с освоением новейших боевых машин имело место быть в Российской императорской армии в середине 1903 года.
Впрочем, не смотря на «групповой лошадиный конфуз» и откровенно кривой проход автомобильной колонны, определённое впечатление нам произвести всё же вышло.
Самые расторопные из великих князей, которые не знали, куда себя приткнуть в этой жизни, умудрились-таки разглядеть в нашем начинании немалые возможности для личного возвышения в качестве больших начальников только-только зарождающегося новейшего рода войск. А также возможность формирования отличнейшей кормушки — ничуть не хуже флотской в перспективе. Отчего уже спустя неделю после завершения торжеств, нас с папа пригласили на высочайшую аудиенцию, дабы обкашлять моменты моментов и кто за это всё платить будет. Ибо желание у великих князей уже имелось, а «золотого запасу» в карманах, как водится, было нема. В том числе и в казённом кармане тоже.
[1] САУ — самоходная
Глава 3
Стрельба по лисам. Часть 1
Что? Так не стало понятней, каким таким макаром я всё же оказался в холоднющей воде и отчего возвожу хулу на вечно гадящую англичанку? Ну, хорошо, хорошо. Отмотаем время чуть вперед. Так, глядишь, непоняток станет на пару порядков меньше. Как говорят киношники, сделаем монтаж.
…Вот так мы всей честной компанией и прибыли на своих четырех катерах из порта Дальний в корейский порт Чемульпо, бултыхаясь на буксире парохода «Харбин», который относительно легко вышло зафрахтовать на столь короткий рейс, поскольку тот, как и ещё четыре других парохода, простаивал без работы в ожидании хоть какого-нибудь фрахта.
Прибыли мы не просто так и не абы когда, а в самом конце декабря 1903 года, так как я банально не знал точной даты начала войны с Японией. Хорошо хоть помнил, что произошло это где-то в начале 1904 года, да и всё.
Опять же, почему в Чемульпо, что согласно моим воспоминаниям стал ловушкой для «Варяга» с «Корейцем»? Да потому что больно сильно я ошибся, описывая Кази и де Ламберу свои хотелки насчёт внешнего вида и приблизительных обводов торпедного катера.
Да! Ошибся! Признаю! С кем не бывает! Не всё же мне везде и всюду быть самым гениальным из всех непризнанных гениев! Я ведь так-то пока что всего один год отучился в своём институте на кораблестроителя и всё ещё мало понимал во всём этом морском деле, чтобы полагать себя действительно сведущим человеком.
Нет, так-то машинка у них вышла просто на загляденье! На морском параде, прошедшем в Санкт-Петербурге 16 мая в честь празднования всё того же 200-летия города, его стремительный проход по Неве вызвал натуральный шквал эмоций и небывалый ажиотаж среди публики.
Ещё бы! Без боевой нагрузки да с полупустыми топливными баками первый образец катера смог выдать на спокойной воде аж 35 узлов! Тогда как прежде катера хорошо если на 12–16 узлах ходили. То есть со стороны он смотрелся натурально летящей над водной гладью кометой.
Проблема же с катерами такого типа, как очень скоро выяснилось, состояла в том, что они сильно-сильно не любили волнение. И не волнение тех, кто находился в их рубках управления, а на море. Волны они, короче, категорически не переваривали. Вот прям категорически! 2–3 балла ещё как-то, с грехом пополам, могли выдержать. А если чуть больше — туши свет, да засыпай земелькой. Катер мог погибнуть, как от пролома корпуса ударами волн, так и попросту перевернувшись на них. Осадка-то у него была около метра, а никак не 5 — 7 потребных мореходному судну.
От того по результатам нескольких бесед с понимающими людьми и пал мой выбор на Чемульпо, что здесь была очень спокойная прилежащая к порту акватория. Во всяком случае, большую часть года. Возникающее порой на ней легчайшее волнение в расчёт вообще не принималось. Оно и до 1 балла здесь зачастую не дотягивало. И вот уже в таких условиях наши зубастые рыбки могли объяснить всем желающим почём фунт лиха.
Правда, заплатить за выбор столь удобного для торпедных катеров поля боя пришлось своей свободой. Не в том плане, что я где-то отсидел. А в том плане, что мы ныне оказались наглухо заперты в порту вместе с нашими стационерами и товарным пароходом «Сунгари», не имея ни малейшего шанса уйти отсюда своим ходом.