Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка
Шрифт:
– Ты где, я спрашиваю, работаешь?!
– громыхнул генерал.
– В МВД или в какой-нибудь очередной конторе "Тютькин и сыновья"? Или уж сам путаться начал?
Сашка непонимающе заморгал, делая вид, что намеком на "левые" халтуры обижен:
– А в чем собственно?...
Кожемякин грозно насупился:
– Тебе что было велено сделать? Ну?!
– Так... обосновать необходимость отмены смертной казни.
– Плешко! Ты когда-нибудь слышал, чтоб МВД выступало против смертной казни? Это в Верховном Совете нашлись популисты. А скорее, на лапу от кого взяли. А мы, милиция, наоборот, стоим, что, отмени ее, родимую, и завтра половина того же Верховного Совета друг друга переубивает. Ты
– Так поручение мне передали через начальника отдела, -сконфуженно пролепетал Сашка.
– Он же и задачу поставил. Может, перепутал в спешке?
– Стало быть, такой же раздолбай, как ты сам. На, забирай свою цидульку и переделывай!
– Кожемякин запустил записку, которая, печально спланировав, зацепилась за край стола.
– На всё про всё тебе два часа. Успеешь заново?
– Да чего там успевать?
– пробурчал Сашка и, подхватив неоцененный труд, вышел.
– Пофигист. Всё ему по хрену...
– вслед закрывшейся двери огорчился генерал. Последняя фраза словно напомнила ему о Негрустуеве.
– А ты, фантазёр, забирай свой скорбный труд, и не позорься. По тому, как сошлись на переносице кустистые брови упертого подчиненного, Кожемякин понял, что за этим последует, и упреждающе вскинул палец. - А вот насчет того, что нельзя бездействовать, тут ты прав. Он вытащил из папки с золоченым тиснением "На доклад" исписанный листок, выдранный из ученической тетради в линейку.
– Ты ведь тверич? Вот и ознакомься, - министру из приемной Верховного Совета переслали.
Жалоба за десятком подписей поступила из Удельского района. Против какого-то строптивца-егеря за отказ пускать районное начальство на охоту в местный заповедник якобы сфальсифицировали уголовное дело чуть ли не в покушении на убийство и со дня на день собираются арестовать.
– Вот это и есть наш вклад в общее дело, - констатировал Кожемякин.
– Не за всю державу радеть, а конкретным людям конкретную помощь оказывать. Сегодня же выезжай. Я позвоню в Тверь. Встретят и помогут.
– Это как раз вряд ли!
– Антон недоверчиво хмыкнул.
– Если там и впрямь фальсификация, всё сделают, чтоб помешать. Могут и вовсе дело куда-нибудь заиграть. Мол, отдали на экспертизу. Сами знаете, следователь- методист для них шишка невысокого масштаба. Так что лучше без парадов. Сам доберусь и неожиданно нагряну. Вроде как инкогнито. Тогда, глядишь, припрятать не успеют.
– Инкогнито?
– Кожемякин призадумался.
– А что? Хороший способ. У них там в Твери как будто два года назад наша инспекция по личному составу поработала? - Было, - не совсем понимая, к чему тот ведет, подтвердил Антон.
– Половину руководства областного УВД поснимали за злоупотребления. Троих за взятки посадили.
– Во-во. Тогда не сомневайся. Сделаем так, что помогут. Еще и по струнке перед тобой ходить станут, - в голосе Кожемякина появилась хитринка. - Ступай оформляй командировку.
Поднявшийся следователь замешкался. Вопросительно мотнул подбородком в сторону своего рапорта.
Кожемякин поморщился, будто от внезапного приступа поутихшей было зубной боли:
– За два-три дня не усохнет твоя фитюлька. Вернешься, договорим. И ещё, - неожиданно добавил он.
– Выполнишь качественно поручение, думаю тебя на начальника отдела поднять. Игнатьев, похоже, заждался пенсии, - совсем мышей ловить перестал.
Проводив тяжелым взглядом следователя, Кожемякин соединился с помощником министра:
– Петрович, насчет рапорта моего дурачка...Да нет, упирается пока. Но - обломаю. Ты еще пару дней придержи, чтоб министру не докладывать. Он такую самодеятельность не одобряет. Уволит вгорячах, а парень толковый, непорченый. Жалко будет
* Когда Антон вернулся в кабинет, Плешко как раз поспел закончить правку. Сделал он это до гениальности просто. Совершенно не изменив прежний запев о необходимости гуманизации и демократизации, в резолютивной части безжалостно повычеркивал все отрицательные частицы. В результате при тех же самых аргументах интересы общества теперь требовали не отмены смертной казни, а ее непременного сохранения.
– Сойдет, - с удовольствием оценил новый труд Сашка.
– А как у тебя? Вздрючили по самое не хочу?
– Да нет. Наоборот, собирается на начальника отдела выдвинуть, - с недоумением ответил Антон.
Если бы он не был так сосредоточен на своих мыслях, то заметил бы, как моментально обострились скулы у Плешко, - место Игнатьева он давно примеривал под себя.
Ледовое побоище
Антон поехал в Удельск, минуя Тверь. Тем самым кружным маршрутом, каким когда-то с Листопадом возвращались они из колхоза имени Лопе де Вега. Никого заранее не оповестив. Каково же было его удивление, когда на зябком станционном перроне райцентра обнаружил группу в милицейских погонах. Удивление переросло в изумление при виде полковника Звездина, год назад назначенного первым заместителем начальника Тверского УВД. По негласному ранжиру, командированному представителю министерства обычно выделялся в помощь сотрудник на одно звание выше. Но чтобы простого следователя - методиста встречала целая делегация во главе с первым замом, отмахавшим ради этого двести верст от областного центра, такого Антон припомнить не мог. Да еще не кто иной как Звездин, с которым он в первый и последний раз виделся в качестве арестованного. Тогда Звездин самолично явился в следственный изолятор выбивать показания против Листопада. Выбивал, надо сказать, добросовестно. Самая мягкая угроза, что услышал от него Антон, - опидорасить в камере. Теперешний Звездин, похоже, начисто забыл о прежних обидах и недоразумениях. При виде плечистой фигуры в куртке из х\б он растекся в широченной улыбке.
– Товарищи офицер-ры!
– нешуточно рявкнул он и с радушным видом, вытянув вперед сразу две руки, двинулся навстречу опешившему Антону.
– Товарищ... майор, поди, уже? - Капитан. - Значит, за нас получишь. Так что позволь авансом - "Товарищ майор! Комиссия по встрече дорогого гостя построена"!
– Звездин обхватил Антона за плечи, ностальгически оглядел.
– А повернись-ка, сынку! Гляжу, заматерел, голуба, на ответственной работе. Ничего что я так запросто? Ты ж у нас теперь не какой-то там, как прежде, а сокол высокого полета. Рад, рад, что тогда вовремя разобрались. Надеюсь, без обид?
Обескураженный Антон неловко повел плечом, то ли подтверждая, то ли освобождаясь от назойливых похлопываний.
– Итак, какие будут приказания?
– с прежней шутливостью поинтересовался Звездин.
– Да какие собственно?.. Командировка дня на два. У меня поручение изучить практику расследования дел о браконьерстве. Так что всё как обычно: просмотрю выборочно уголовные дела, встречусь с охотоведами, егерями. Проанкетирую, - под хитрющим взглядом Звездина Антон слегка смешался.
– Надеюсь, райотдел какой-нибудь УАЗик выделит.
– Обижаешь!
– с лукавой интонацией насупился Звездин.
– Никаких УАЗиков и прочих ПАЗиков. Не мальчик, чай. Зрелый муж. Разъезжать будешь, само собой, на "Волге". Сам я, правда, прямо сейчас возвращаюсь в Тверь, но без помощи не останешься ...- он, не оборачиваясь, потеребил пальцами, и из-за спин выдвинулся сутулящийся лопоухий подполковник милиции, в котором Антон узнал начальника Пригородного ОБХСС. Узнал не без труда, поскольку не было в Шмелеве прежней веселой, озорной грозности.