Сделка на ложь
Шрифт:
Моя рука сама накрыла его руку, сжимая так крепко, насколько только хватало сил. Ладонь Саши горячая, как обычно. Сейчас мне просто был необходим какой-нибудь вакуум, где я смогла бы забыть обо всех проблемах и набраться сил перед большим и серьезным разговором. Я же не говорила, что не стану выпытывать из него правду. Всю правду про нас и не только. Я должна знать, кто нас чуть не убил и почему мы все еще живы.
– Привет, – произнесла я, просто не представляя, как еще можно начать разговор.
Устинов нахмурился. Видно было – он чем-то недоволен и раздражен.
– Как ты? – поинтересовался Алекс.
Серьезно? Как я? Я за него беспокоилась, а он обо мне спрашивает.
– Нормально. Ждала тебя… – честно ответила ему.
В голове звенело: «Ну скажи мне что-нибудь! Что-нибудь хорошее, полезное… Что угодно. Успокой меня и сердце, тарабанящее в ребра.»
– Нам нужно поговорить, – совсем помрачнев, выдавил из себя Сашка.
От его тона я насторожилась. Вновь испугалась, уже и не зная, что думать! Кто-то еще пострадал? Все так плохо? Хотел сказать что-то, что мне очень не понравится? Что?!
– О чем? – осторожно поинтересовалась я. Смотрела прямо в его глаза и боялась. Не знаю чего, но в воздухе витало напряжение, которое не сулило ничего хорошего. – Удалось что-то выяснить? Кто-то еще пострадал?
– Выяснить? – криво усмехнулся Устинов, отстраняясь от меня и скрещивая руки на груди. Вопросительно приподнял бровь. – Очень хотелось бы многое выяснить, но как обычно все пути ведут к тебе. Так что, да, хотелось бы кое-что прояснить. Есть что мне сказать?
Я оторопела от такой резкой смены настроения и тона разговора. Еще утром все было нормально, еще минуту назад он был мягче, добрее, и вот теперь от него исходит арктический холод. Что случилось? Что не так? Я задумалась, пожевала губу и нахмурилась, не представляя, что такого он мог узнать, что так резко переменился в отношении ко мне. Неужели узнал, что у нас с ним общий ребенок?
А потом до меня, кажется, дошло… Этого я и боялась. Так ведь уже было, прежде. И вот опять. История повторяется, все возвращается на круги своя, после небольшой оттепели в отношениях. Не стоило обольщаться – опасность сблизила нас, но все позади, а значит и отношения остаются прежними, без мира.
Наряду с этим окатило жгучим стыдом. Я ведь доверилась ему. Размечталась, что все будет иначе, – не будет. То, что произошло с нами прошлой ночью – очередная ошибка. Нужно взять себя в руки, выкинуть фантазии из головы и вернуться в реальность. Где он и я – чужие люди.
– Мне нечего тебе сказать, – выпалила я, отводя устало взгляд. – Я даже не понимаю, что ты хочешь услышать.
Он порывисто встал с кресла и оказался очень близко ко мне. Слишком близко. В его глазах был вызов, насмешка, интерес; сейчас в них пылал огонь. Жгучее пламя, рожденное раздражением и гневом.
– Ты издеваешься?! Опять?! – процедил он сквозь зубы и ткнул пальцем в меня. – Сколько можно врать? Сколько можно гадить за моей спиной? Стоит мне начать хоть немного доверять тебе, начать оттаивать, верить, что ты
– Что-о-о?! – протянула я, обалдев от его заявления. Так обидно стало за себя. Опять он сыплет в меня какими-то нелепыми обвинениями. За что?! Чаша терпения явно переполнилась и грозилась вот-вот выплеснуться через край. Почти физически я ощущала его злость и взвинченность; представляла, как кровь бешено бежала по венам, как стук сердца отчетливо слышался в висках, а тело бросало то в жар, то в холод.
Представляла, потому что чувствовала то же самое.
Пыталась понять, что больше всего разозлит его. Это походило на игру: когда лихорадочно перебираешь в голове все возможные ходы, взвешиваешь их и, в итоге, выбираешь самый разрушающий и внезапный. Лишь бы уколоть посильней, обидеть в ответ, нанести удар. Но именно это ведь он мне сейчас и припомнил. Немного в ином ключе, но он был прав и, наверно, стоило бы остановиться, хотя бы сейчас притормозить, чтобы выяснить все раз и навсегда, ведь прежде нам сделать этого не удалось.
– Я не знаю, что ты там опять себе напридумывал, но мне нечего тебе сказать. Я ни в чем не виновата, просить прощения мне перед тобой не за что. Грехов у меня нет, да ты не священник, чтобы их отпускать. Далеко не святой. Не томи и выкладывай уже все свои претензии. С интересом выслушаю.
Наверное, и в моих глазах сейчас была решимость, сверкающая горячими искрами. Я устала отступать, давать заднюю, проглатывать обиды.
– Выясним все раз и навсегда, и ты пойдешь к черту! Давай! – прорычала я, глядя на него исподлобья. Усталость, недомогание – все вмиг отступило. В теле чувствовалось напряжение и маломальские силы дать отпор, если он того заслужит. Я справлюсь.
– Ладно… – протянул он, вновь садясь на койку рядом со мной. Пытался давить морально, как уже бывало. Но сейчас со мной этот номер у него пройти не мог. К такому трюку я была готова. Демонстративно отодвинулась к подушке и облокотилась на нее со смиренным видом, стараясь не показывать слабость.
– Я узнал, женушка моя, что ты хотела сбежать! – начал он. У меня от изумления воздух застрял в горле, открыла было рот, чтобы возразить, но тут же передумала. Нужно узнать все, а потом делать выводы. Хотя уже сейчас было ясно – клеветы будет много. Даже интересно стало, что он выдаст еще.
– Вот скажи, тебе было мало того, как ты унизила меня раньше? Опять с ним?! Серьезно? Что у вас был за план? Чем он так хорош? Чем Васенов лучше меня? Признайся честно! Во всем признайся! Хоть раз будь честна, я все пойму, если объяснишь, для чего все делалось?!
– А что делалось? – спокойно поинтересовалась я. – Мне прям самой теперь стало интересно.
– Ты изменяла мне с ним! Этого недостаточно?! – сорвался он, вновь вскакивая с места и начав метаться по палате. – Ты сливала ему инфу с нашей фирмы. Это он тебя подослал? По его указке запрыгнула ко мне в постель или тут и твой отец фигурировал? Ты по их велению играла со мной в любовь, а на деле пыталась уничтожить?..