Сделка с профессором
Шрифт:
Самым простым выходом из ситуации для нее было обратиться в магическую комиссию, заявить о своем статусе свободной дайны и заключить контракт с обеспеченным максисом, но Беатри ни на мгновение не допускала такой возможности для себя, зная, что больше не сможет никому из аристократов доверять настолько, чтобы пойти в услужение и делиться своей энергией по первому требованию.
– Мединна Вафия, – обратилась Бетти к пожилой женщине, когда та зашла в ее комнату, узнать, не нужно ли чего, – присядьте, пожалуйста. Я хотела вас кое о чем спросить.
– Конечно, милая, – с готовностью
– Нет, все в порядке, – покачала головой Беатрис. – Я очень многим обязана максису Джентесу и хотела бы попросить вашего совета. Что я могу для него сделать, чтобы не быть обузой и принести посильную помощь? Мне не хочется обременять его моим присутствием в доме. Все же он не обязан обо мне заботиться, и мы не связаны никакими обязательствами. Вы меня понимаете?
Мединна смотрела на сидящую перед ней девушку и поражалась тому, как непохожа она на тех дайн, что ей доводилось встречать. Обычно выпускницы закрытых школы появлялись в домах нанявших их максисов и считали, что занимают особое положение, и уж точно намного выше других служащих, а посему вправе командовать и отдавать самые невообразимые распоряжения.
Такой была и Кэти. Когда отец молодого господина привез ее, мединне Вафии сильно досталось от девчонки. Все гоняла ее то за одним, то за другим, пока слуги не сговорились и не приструнили ее, избегая и не откликаясь на распоряжения. Кэти тогда нажаловалась на них Эдману, да только он редко появлялся дома, и дрязги работников его мало занимали. Сделал выговор кому-то, и только. Кэти затаила обиду на него, но потом вроде пообтесалась и стала вести себя скромнее, пока не исчезла.
– Да, милая, – с задумчивым видом отозвалась мединна Вафия. – Это очень мудрое решение с твоей стороны. Вот только максис Джентес почти ни в чем не нуждается. По дому все мы делаем, здесь твоя помощь без надобности. На службе он сам справляется, тебе туда соваться неслед. Так в голову сразу и не придет ничего.
Бетти разочарованно вздохнула, понимая правоту мединны и свою бесполезность.
– Вот разве что с накопителями можешь подсобить, – с сомнением проговорила экономка. – Максис Джентес частенько ими пользуется. А стоят они прилично, да и магическая комиссия строго следит, чтобы в одни руки больше надлежащего количества не попадало.
– Я с радостью возьмусь за это дело! – просияла Беатрис. – И как мне самой в голову не пришло?! Спасибо вам огромное! А где взять пустые накопители?
Мединна смешалась и отвела взгляд.
– Ты знаешь что, лучше переговори с господином сама. Он очень добрый человек, но в некоторых вопросах весьма суров. Будет лучше, если он даст тебе свое позволение на это. Заодно и где накопители хранит, покажет.
– Вы совершенно правы, – улыбнулась Бетти, радуясь, что теперь и она сможет чем-то заниматься. – Как только он вернется из академии, сразу и спрошу.
***
После того, как выяснилось, что Беатрис не может назвать похитителя, Эдман не переставал думать о том, как иначе выйти на преступника. Но в голову ему так ничего и не пришло – не хватало данных. Он уведомил Вилмора о
– Добрый вечер, максис Джентес, – встретила его Сонар в прихожей в один из вечеров.
Эдман слегка удивился, поскольку Беатрис предпочитала отсиживаться в своей комнате и спускалась, только если он посылал за ней Гретель и приглашал составить ему компанию за трапезой. Он счел ее появление добрым знаком и с улыбкой ответил:
– Добый вечер, Беатрис. Как ты себя чувствуешь?
– Все в порядке. У вас найдется минутка после ужина? Я бы хотела переговорить с вами.
Эдман насторожился, но вида не подал.
– Да, конечно.
Он ушел к себе, переоделся и спустился в столовую, гадая, что же хочет сказать ему Сонар. Все предыдущие дни она старательно избегала его, делая все, чтобы не попадаться на глаза, а тут вдруг сама ищет общения.
Медин Симпел с важным видом прислуживал за столом, чинно и с достоинством раскладывая приготовленные Гретель блюда. Его несказанно радовало то, что господин одумался и поселился в своем же доме, а не ютится в казенных апартаментах рядом с вечно галдящими адептами, и он получал истинное удовольствие от своих обязанностей, снова чувствуя себя нужным.
– Приятного аппетита, – пожелал он.
Эдман и Беатрис поблагодарили его, и медин Симпел неспешно, как и приличествует образцовому дворецкому пристойного дома, удалился, чтобы проверить все ли готово к чаю. А то вдруг эта растяпа Гретель опять положила пирожные вместе с рассыпчатым печеньем?
«Это же вопиющее безобразие! Все нужно делать самому, а то, неровен час, господин получит на десерт испорченное крошками блюдо», – переживал дворецкий, даже не допуская мысли, что максису Джентесу абсолютно все равно как будет выглядеть десерт.
За едой Эдман украдкой наблюдал за молчаливой Беатрис. Стараньями мединны Вафии Сонар хорошо питалась, и ее невообразимая худоба постепенно уступила место приятной стройности, бледность сменилась здоровым румянцем, в движениях появилось больше силы и уверенности. Вот только глаза по-прежнему оставались печальными.
«Она определенно стала старше, – не без сожаления думал Эдман. – Такое чувство, что она постоянно пребывает мыслями где-то далеко, и сама не рада этому».
Эдман выделил экономке крупную сумму на нужды дайны и распорядился купить все необходимое. Но, к его удивлению и досаде, Сонар попросила мединну Вафию приобрести для нее только пару самых простых домашних платьев, одно теплое для прогулок, верхнюю одежду, домашние туфли и зимние сапоги, смену белья и пару заколок для волос. Экономка предлагала выбрать хотя бы несколько нарядов на выход, но Беатрис наотрез отказалась.