Сделка с профессором
Шрифт:
– Распишите подробно ваш способ решения задачи, – с кривой ухмылкой сказал преподаватель.
Хельга сжалась, просеменила к доске и взяла в руки мел. Во всех заведениях, где обучались отпрыски среднего и высшего сословий, давно перестали пользоваться этим допотопным способом письма. Учеников снабжали заговоренными палочками, что значительно упрощало им жизнь и позволяло быстро писать на специальной доске. Но школы для дайн, как и курсы при храмах для лоунов, все еще использовали мел. Департамент образования не считал нужным вводить здесь новшества, и директриса Камелии полностью поддерживала свое руководство в этом вопросе.
– Ну что
Адептки сидели настолько тихо, что было слышно, как жужжит муха у дальнего от доски окна, тщетно пытаясь выбраться из кабинета через наглухо запертые створки. Бедная Хельга никогда не отличалась ни усердием в учебе, ни хоть маломальскими способностями к математике, и теперь она переминалась с ноги на ногу и вертела мел в руках, отчего ее пальцы уже все покрылись белым налетом.
Господин Жуль медленно пошел в сторону нерадивой ученицы, и больше всего в этот момент напоминал склизкого ужа в трясине болота, охотящегося на беззащитного лягушонка.
– Адептка Дорн, – просипел он, пригладив на макушке редкие волоски, призванные прикрыть блестящую лысину, – вы готовились к уроку?
– Д-да, господин Жуль, – запинаясь, выдавила Хельга.
– Да ни к чему вы не готовились! – вдруг взорвался он багровея. Его глаза мгновенно налились кровью, нижняя губа затряслась, и он с силой дернул узкий воротничок рубашки, затянутый галстуком. – Сколько я не бьюсь с вами, вы так и остаетесь тупоголовой девкой из захудалой деревни! Посмотрите на себя! Ни грации, ни манер, ни даже банальных знаний счета! Какая дайна из вас получится? Да ни один приличный максис на вас не взглянет! Отправитесь в армию наполнять накопители для вояк!
Ученицы с ужасом взирали на господина Жуля, нависшего над доведенной до предела Хельгой, и молились всевидящей Идане, чтобы у него не осталось времени вызвать еще одну жертву.
– Садитесь! – громыхнул он, спрятав руки за спину, будто боялся не сдержаться и перейти черту. – Еще раз подобное повторится, и вы будете сдавать мне проверочные работы даже накануне выпускного бала!
Хельга в слезах бросилась к своей парте, упала на жесткую скамейку и беззвучно зарыдала, спрятав лицо в перемазанных мелом ладонях.
Господин Жуль извлек из нагрудного кармана сюртука часы на цепочке, сверился с ними, мгновенно успокоился и, пригладив волосы, сказал:
– Раз вы так плохо готовите элементарные домашние задания, то мне больше ничего не остается, как устроить вам сегодня проверочную работу. Сейчас я быстро объясню новую тему, а в оставшееся время каждая из вас решит две задачи. И не надейтесь друг у друга списать! Я раздам вам разные варианты. Поверьте, у меня их очень много.
Никто в этом и не сомневался, адептки рыскали взглядами по рядам и высматривали одноклассниц, способных выручить остальных. Как бы девушки ни боялись господина Жуля, у них давно была отработана система списывания на такие вот случаи внезапных проверочных. Те, кому легко давалась арифметика, быстро решали свои задачи, переписывали ответы на отдельный листок и отправляли его по классу. Адептки, чьи задачи совпадали с уже решенными, просто списывали себе ответ, а остальным приходилось ждать следующие «послания счастья», как их прозвали ученицы. И сколько бы ненавистный
В перерыве после арифметики Беатрис, Хельга и Элиза спрятались ото всех в закоулке на цокольном этаже, недалеко от прачечной, где всегда скрывались, когда выдавалась такая возможность. Здесь в полутемном душном коридоре никто их не искал, и девушки могли, не боясь подслушивания одноклассниц, излить друг другу свои горести, сидя на старых ящиках с разным хламом.
– Нет, вы видели, как он на меня смотрел?! – утирая слезы, возмущалась Хельга. – Прям жуть берет! Я как вижу этот его пожирающий взгляд, сразу все забываю и ничего ответить не могу.
– Я же вчера дала тебе списать решение задач, – посетовала Беатрис. – И ты вроде все выучила.
– Конечно, выучила. Но Жулик, как просипел мое имя, так у меня тут же все из головы и вылетело. Не выношу его! Просто чудовище какое-то.
И она опять принялась всхлипывать.
– Ну что ты, – запричитала над ней Элиза, обнимая за плечи. – Нам совсем чуть-чуть осталось доучиться. Заключишь контракт и больше никогда его не увидишь.
Хельга немного приободрилась и высморкалась в небрежно вышитый платок, который сама же сделала на уроках рукоделия.
– Точно! Вот как получу лицензию, сразу же уеду отсюда. Даже если меня наймет какой-нибудь старикан.
– Что ты такое говоришь! – ужаснулась Элиза. – Старики всегда пытаются больше, чем положено, маны вытянуть. Якобы это продлевает им жизнь. Я так не хочу. Уж лучше пусть со мной заключат контракт какие-нибудь богатеи для своего сына, поступившего в императорскую гвардию. Отслужу положенные десять лет и уйду работать в департамент. Буду спокойно накопители восполнять. Ни проблем, ни тревог и заработок стабильный.
– Так ведь там копейки платят, – вмешалась Беатрис, не разделяя чаяний подруги. – Только на хлеб и воду хватит.
Элиза рассмеялась и отмахнулась от ее слов:
– Не преувеличивай! Платят там сносно. Я, когда жила с бабушкой в соседнем с Финаром городе, общалась с ее подругами. Они мне много чего рассказывали. На еду и аренду комнаты точно хватит. А что мне еще нужно? Потом, может, хорошего человека встречу, поженимся, вместе работать будем, детей растить.
– Нет, девчонки, – окончательно пришла в себя Хельга и решительно сжала крепкие руки в кулаки, – жить в городе я не смогу. Самое верное для меня – это старика какого-нибудь окрутить. Они знаете какие щедрые! Вот Виктория Творф из прошлого выпуска рассказывала, что одна дайна поступила на службу чуть ли не к древнему старцу, рыдала, как расстроилась. А потом что?
– Что? – в один голос спросили подруги.
– Он ее драгоценностями осыпал, на руках носил, кормил сытно. А через пять лет помер, оплатив перед этим все ее долги за учебу в школе. И дайна эта теперь служит у другого максиса, и вполне себе счастлива.
– Как он ее, старый хрыч, на руках-то таскал? – не поверила ее словам Бетти. – Глупости какие-то. Вечно ты со всеми болтаешь и чушь всякую слушаешь.
– Да точно тебе говорю! – раскраснелась от волнения Хельга. – Это прям для меня. Старикан мои долги заплатит, я на него отработаю, а потом вернусь к родным в деревню. Не могу я без природы и земли. Еле-еле здесь привыкла, не выдержу, если придется в большом городе всю жизнь сидеть.