Сделка с профессором
Шрифт:
Беатрис покачала головой:
– Кто ж тебя в деревню отпустит? Дайны должны либо у максисов по контракту служить, либо на государство работать. Ты про двадцать лет обязательной пахоты не забыла?
– Забудешь тут, как же, – буркнула Хельга.
– Вот и хватит фантазии несбыточные обсуждать, – отозвалась Беатрис. – Пойдемте уже в парадный зал. Танцы скоро начнутся.
Девушки повздыхали, слезли с ящиков и пошли к лестнице. Элиза немного замешкалась и, следуя за подругами, краем глаза заметила темную фигуру, исчезнувшую за поворотом лестничного пролета, ведущего в подземный
– Давай быстрее! – окликнула ее Хельга с верхних ступенек, и Элиза не стала задерживаться. Кто бы там ни был, вряд ли этот человек слышал хоть что-нибудь, да и ничего предосудительного они не говорили.
В зале для торжественных приемов на первом этаже главного корпуса ничто не напоминало те дни, когда здесь встречали высокопоставленных гостей. Серые чехлы укрывали старинную дорогую мебель, картины на стенах горничные занавесили специальными тонкими, защитными шторками, тяжелые гардины раздвинули и убрали в держатели, сцену в конце помещения загородили стульями. Только рояль все так же стоял у окна, готовый подарить ученицам свои волшебные звуки, да чудесная мозаика на паркетном полу напоминала о том, как здесь бывало хорошо, когда съезжались представители высшего сословия.
Парадный зал служил для адепток местом для занятий танцами и этикетом, поскольку других таких же значительных по размеру комнат в школе не было. Девушки очень любили и эти занятия, и саму обстановку, в которой они проходили. Здесь адептки чувствовали себя немного ближе к тому дню, когда пройдут их первые смотрины, и наступит долгожданный выпускной бал.
Не успели они войти в зал, как тут же услышали стальной голос дайны Монд с явно проступающими нотками изрядного раздражения:
– Строимся! Чего встали, неуклюжие бестолочи?! Не знаете, что нужно делать?!
В этот момент никому бы и в голову не пришло назвать преподавательницу танцев и этикета милой или очаровательной. Тонкие подкрашенные брови сошлись у переносицы, яркие губы сжались в линию, на щеках пятнами проступил румянец.
– Ну вот опять, - шепнула Хельга подругам.
– Не иначе как снова поругалась со своим любовником, а нам страдай. Терпеть ее не могу за эти перепады настроения.
– Тише ты, - шикнула на нее Беатрис. – Услышит, сгноит тебя в наказанных. И простой десяткой ты не отделаешься.
– И то верно, - кивнула Хельга. – Дай-ка я в конце строя встану. А то она вечно мной недовольна.
Адептки выпускного класса быстро вытянулись в шеренгу, выпрямили спины и, видя, что дайна Монд не в духе, постарались как можно изящнее исполнить приветственный реверанс, но, конечно же, не угодили ей.
– Отвратительно! – припечатала она со злорадством. – Смотреть противно. Словно коровы на лугу развалились. Если рассчитываете такими скованными и резкими движениями кого-то привлечь, то вы еще глупее, чем кажитесь. Всем встать в третью позицию! Выполняем неглубокие приседания! Легче! Грациознее! Еще!
Бесконечные окрики и ядовитые замечания дайны подгоняли учениц и заставляли совершать еще больше ошибок, что тут же улавливалось зорким взглядом преподавательницы и служило новым поводом для следующего витка издевок и унижений.
Глава 10
После
Пока Эдман представлялся и объяснял суть своего предмета, он заметил, что у многих учениц опухшие от слез глаза, а руки исполосованы красными отметинами от розог. Он с трудом подавил желание придушить их бонну, но бросив на женщину пару хмурых взглядов, понял, что обсуждать с такой недалекой особой вопрос наказаний бесполезно. Невзрачная старая дева смотрела на него с тупым обожанием, словно найденный у помойки щенок на своего внезапно обретенного хозяина, и ловила каждое его слово, хотя явно не понимала и половины того, о чем говорилось.
Он чудом дотерпел до конца занятия, никого из учениц ни о чем не спрашивал, прочитал материал в упрощенном варианте и всех отпустил. В его расписании было свободное время до обеда, и Эдман решил провести перерыв в своих апартаментах, чтобы хоть немного отдохнуть от женского общества. Все же и в армии, и в академии он общался преимущественно с мужчинами, и порядком устал от такого количества девичьих взглядов, неустанно следящих за каждым его движением.
Но только он собрался выйти из кабинета, как в дверь постучали, и вошла патронесса Пигирд.
– Что вам угодно? – строго спросил Эдман.
– Директриса Гризар желает видеть вас, господин Привис, - с бесстрастным лицом сообщила она, но в ее маленьких темных глазах мелькнуло ехидство.
– Прямо сейчас?
– Да. Она ждет.
– Благодарю.
Патронесса сделала кривой книксен и вышла, а Эдману ничего не оставалось, как выругаться про себя и, прихватив трость, отправиться в административный корпус. Но спускаясь по лестнице, он заметил нескольких бонн у выхода, они что-то возбужденно обсуждали, и та, что сидела совсем недавно у него в кабинете, активно жестикулировала и закатывала глаза. Меньше всего ему хотелось проходить мимо этого сборища, и он, вспомнив рассказ дайны Монд о подземном переходе, решил воспользоваться им.
На цокольном этаже он не сразу сориентировался, куда идти, и пошел направо, но там оказалась прачечная, и Эдману пришлось вернуться к лестнице. Проходя мимо темного закутка, он расслышал приглушенные девичьи голоса, а, уловив знакомое имя пропавшей выпускницы, замер и пустил в ту сторону подслушивающее заклятие. С удивлением он узнал среди говоривших голос Беатрис Сонар и дал себе зарок вытрясти из девчонки все, что той известно о Виктории Творф, но позже. Адептки собрались уходить, и ему пришлось спешно спрятаться на лестнице, ведущей в подвал.