Сделка с профессором

Краншевская Полина

Бетти насторожилась и подняла на монарха глаза.

– Разве иметь ребенка от дайны не является нарушением закона? – уточнила она, смахнув слезинки.

Зигрид на мгновение отвел взгляд, но все же ответил:

– Мы не планируем предавать огласке имя твоей матери. Закон един для всех, и я не исключение. Максисы не простят, если узнают, что я позволил себе близкую связь с лоункой. Поэтому для всех ты будешь бастардом, рожденным моей фавориткой, максиссой Пенелопой Куракс. Эта дама была широко известна в высшем обществе, но в прошлом году скончалась от внезапной болезни. Придется немного изменить твою внешность, чтобы

сходство с Беатрис Сонар не так явно бросалось в глаза. После награждения на балу тебя все знают в лицо.

Гнев и досада охватили Беатрис, и она не сдержала рвущееся наружу негодование.

– Зачем такие сложности, ваше величество? Мы не знали друг друга много лет, и это нисколько не мешало нам. Я предпочитаю оставаться дочерью Амиры Лонгин и не собираюсь стыдиться своей матери. Она пожертвовала всем ради меня, и мне не престало забывать об этом.

 По изможденному лицу Зигрида пробежала тень.

– Никто не настаивает на том, чтобы ты предала ее память забвению. Но ты должна понимать, как важно сделать твое появление во дворце приемлемым для высшей знати.

– Мне совершенно неясно, зачем все это. Я не претендую ни на ваше внимание, ни уж тем более на внимание придворных. К признанию и утверждению своего статуса я не стремлюсь. И если уж на то пошло, вообще не хочу здесь оставаться. Меня ждут в другом месте.

Серые глаза монарха сверкнули холодной яростью, и Зигрид процедил:

– Твое место здесь, и ты останешься во дворце, пока я не отдам других распоряжений. Если ты рассчитываешь, что сможешь и дальше вести прежний образ жизни, то глубоко заблуждаешься. Моя дочь не будет ютиться по чужим углам и принимать покровительство посторонних мужчин. У тебя есть отец, нравится тебе это или нет. И тебе придется считаться с моей волей.

Беатрис вспыхнула при столь явном намеке на ее отношения с Эдманом и вскочила на ноги.

– Вам стоило раньше озаботиться своими отцовскими притязаниями. Мне уже исполнилось восемнадцать, и вы не вправе принуждать меня к чему-либо.

Загрид медленно поднялся и оперся ладонями о стол.

– Ошибаешься. По всемирным законам отпрыски королевской крови становятся совершеннолетними только в двадцать один год, а до этого исполняют родительскую волю беспрекословно. Так что будь добра, умерь свой пыл и готовься к посвящению. Скоро в соборе божественной пары епископ при всем высшем свете определит твою принадлежность к правящей династии и проведет обряд включения в род Вайзалов.

Император в ожесточении вдавил зеленый кристалл на пюпитре, и на его вызов в кабинет вошел максис Болди.

– Проводите госпожу Беатрис в ее покои, – не дав ему и рта раскрыть, распорядился правитель.

Секретарь поклонился Бетти и распахнул перед ней дверь.

– Вы меня не заставите, – отрезала она и вышла в приемную, где ее дожидался конвой из четырех стражей.

Глава 22

Пока Эдман восстанавливался после сильнейшего энергетического истощения, многое переменилось и не только для него самого. Магический фон мира начал иссякать, маны с каждым днем накапливалось в резервуарах людей все меньше и меньше, заклинания не работали, и артефакты оставались единственным сохранившимся в неизмененном виде оплотом колдовства. Ученые трубили по всему миру о произошедшей катастрофе, но никто не понимал, что случилось, и как это исправить.

Эдман узнал об этом, как только начал

разбирать накопившиеся за время беспамятства письма. Столичную академию магии закрыли, поскольку ситуация с маной оставалась настолько неясной, что все преподаватели занимались исключительно научными изысканиями и пытались определить, в чем причина изменений магического фона. Адептам продлили каникулы на неизвестный срок, и Эдман получил от ректора распоряжение, предписывающее ему присоединиться к академической группе исследователей.

Также на его рабочем столе в кабинете скопилась целая стопка писем от главнокомандующего. Эдмана в срочном порядке вызывали в северный штаб действующей армии и возлагали на него большие надежды, поручив организацию предстоящей боевой операции.

Разговор с Вилмором оставил тягостное ощущение в душе Эдмана, и он погрузился в бессчетные накопившиеся дела, чтобы избавиться от терзавших его горьких раздумий. Прежде всего, он наведался в академию и оформил длительный отпуск, сославшись на необходимость возобновления воинской службы. Затем уладил все хозяйственные вопросы с управляющим родовым поместьем и поручил ему подыскать надежного человека для приведения в порядок дарованных еще на балу в честь именин императора земель на берегу Северного океана, и уже после этого явился в штаб.

Давно привычная армейская обстановка вдруг показалась Эдману не такой уж приятной, за годы преподавательской деятельности он отвык беспрекословно исполнять чьи-либо приказы. Если адепты показывали хорошие результаты на промежуточных и итоговых испытаниях, никто из руководства не вмешивался в учебный процесс. А ученики Эдмана всегда были в числе лучших, и он по праву ими гордился.

Вернувшись в ряды императорской гвардии, Эдман увидел царившую здесь нездоровую атмосферу, раньше не столь бросавшуюся в глаза. Воины с большей преобразующей способностью ущемляли тех, у кого природные возможности были меньше, и всячески их третировали. В прежние годы подобные случаи тоже встречались, но не столь часто и не с таким размахом. Теперь же Эдман увидел, насколько постарел главнокомандующий, и как ему тяжело держать в узде распоясавшихся полководцев, оправдывающих своих гвардейцев.

С изменением магического фона ситуация стала крайне напряженной. Теперь балом правила грубая физическая сила, те, кого раньше унижали, объединялись, втихаря отлавливали своих обидчиков и задавали им жару, мстя за все пережитое. Командиры сбивались с ног, наводя порядок в своих полках и батальонах. В подобных условиях сложно было даже подумать о масштабной боевой операции, не то что ее организовать.

Эдман прилагал все усилия, чтобы привести северные подразделения гвардии в приемлемое состояние, но этого явно было недостаточно, о чем он и доложил главнокомандующему. Тот выслушал его и сказал:

– Ты, безусловно, прав, Джентес. И я согласен, нужно что-то менять. Но сейчас везде творится демон знает что. Сегодня я получил распоряжение от императора срочно перебросить во дворец несколько взводов гвардейцев. Мне пришлось отобрать самых лучших, тех, кто не был замечен в мелких стычках. Теперь здесь станет еще хуже. Я уже подумываю о том, чтобы отложить намеченную операцию до более удачного времени.

– Но ведь пираты не будут нас ждать на своих островах, – возразил Эдман. – Они вполне могут уплыть к берегам Дезертских ханств и надолго затаиться.