Сделка
Шрифт:
– Что-то я не помню, чтобы я сходил с ума.
– А ты помнишь, что не отвечал на мои телефонные звонки те два раза, что я была в городе?
– Это же было несколько лет назад.
– Я не видела тебя с... когда это было?
– В сороковом.
– В ноябре тридцать девятого, - сказала она.
– В тот вечерня проникла в твой номер. Этот гангстер... Литл Нью-Йорк... он явился, и ты встретил его с пистолетом. Ты помнишь это?
– Конечно, - ответил я.
– А ты помнишь, какая потом была чудная ночь? Я не
– Это была замечательная ночь, Салли.
– Я бы хотела, чтобы ты называл меня Элен.
– Назад возврата нет.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Это было слишком давно. Назад возврата нет.
– Нат, я знаю, что мне не следовало просто оставлять тебе записку. Мне надо было дождаться тебя или позвонить на следующий день, но это было неудачное для меня время: я обанкротилась, работала, как мул, чтобы вновь чего-то добиться, и моя личная жизнь...
– Это все не то.
– А что же тогда?
– Возврата нет, - сказал я.
– Извини меня.
Я открыл дверь. Элиот стоял в коридоре, прислонившись к стене.
– Нам лучше уйти, - произнес я.
– Как хочешь, - ответил Элиот.
– Салли, ты отлично выглядишь, - сказал я, стоя к ней спиной.
– Было замечательно снова тебя увидеть.
Я вернулся к нашему столику. Элиот пришел следом за мной - через несколько минут.
Где ты был?
– спросил я, и это прозвучало довольно грубо. Я не хотел этого, но уж так получилось.
– Я говорил с чудесной женщиной, - ответил он, злясь на меня, но стараясь сдерживаться.
– Она много думает о тебе, и тебе следовало бы обойтись с ней получше.
– Так о чем вы говорили?
Элиот сухо ответил:
– Она беспокоится о тебе. Не знаю, почему. Но она задала мне несколько вопросов, и я на них ответил. Послушай, твое нынешнее гражданское состояние - это что, военная тайна?
– Черт!
– воскликнул я.
– Моя жизнь - открытая книга.
Я встал и вышел. Стоя на углу, я слушал грохот железной дороги. Чувствовался запах озера.
Элиот присоединился ко мне, уплатив по счету. Он был грустным, но не злым. Я чувствовал себя дураком.
Извини, - сказал я.
– Забудь об этом. Хочешь еще где-нибудь выпить пива?
– Нет.
– Может, подвезти тебя куда-нибудь? У меня есть машина, в гараже отеля. Правда, она, в основном стоит: у меня карточка "Е".
Я коротко рассмеялся.
– У тебя и у каждого политика в этом городе. Держу пари.
– Для парня, который только что приехал из-за океана, - сказал Элиот, - ты все схватываешь на лету.
– Но я же не первый раз в Чикаго.
– Нет? Тогда, может, ты придумаешь, где бы мы могли выпить еще пива. Что скажешь?
В конце концов я сказал "да", и мы отправились в коктейль-бар Барни. Брат Барни Бен обнял меня, хотя мы никогда не были с ним друзьями. Но я был последнее
Бар закрывался к часу ночи - еще одна дань военному времени, - но как сказал один мудрец: "Если ты не успел напиться к часу ночи, значит, ты не пробовал это сделать". Мы с Элиотом вышли на улицу; он отправился в свой отель "Ла Саль", а я пошел к себе домой.
На самом деле я не был пьян. Я выпил всего лишь шесть или семь бутылок пива за весь вечер. Но вы поймете, что я выпил достаточно, чтобы почувствовать усталость. Вы поймете, что у меня был довольно длинный день и довольно дерьмовый, чтобы я не захотел спать.
Но вместо этого я уселся за свой стол в одном нижнем белье при свете неоновых ламп, который проникал в мое окно. Я уткнулся в сложенные руки, как ребенок, который засыпает за столом, но я не спал. Я сидел и смотрел на свою сложенную раскладушку, на свежие простыни и одеяла, которые поджидали меня. Я спал на этой кровати столько раз, столько лет назад! Дженни. Луиза.
Я нагнулся под стол, поискал и нащупал ключ, который прибил там давным-давно. Я вытащил его и сунул в нижний ящик. Там, ожидая меня, лежала бутылка рома и мой девятимиллиметровый пистолет. Они были перевязаны ремнём от кобуры. Я развязал их, оставил пистолет в кобуре на столе и отхлебнул рома, как будто в бутылке была шипучка.
Но я все равно не мог уснуть. Я даже не мог думать о сне.
Кто убил тебя, Эстелл?
Д'Анджело, ты тоже вернулся? И тоже, как и я, ведешь свою войну у себя дома? Была ли Эстелл в списке погибших?
Монок, кто убил тебя, дружище? Вокруг летят пули, Монок стонет, Барни кидает гранаты; Д'Анджело, ты где?
Кто-то застонал.
Я.
Я выпрямился.
Я заснул. На одно мгновение. Я весь взмок, как от лихорадки. Неоновые лампочки мигали перед глазами. Я выпрямился, меня зазнобило, и я подумал о том, смогу ли еще когда-нибудь уснуть и опять не вернуться мыслями в этот окоп. Я думал, смогу ли спокойно спать до того, когда узнаю, кто все-таки убил Монока.
И Эстелл. В моем сознании они оказались связанными вместе. Не их смерти, а их убийства. И связывал их Д'Анджело.
Кто-то постучал в дверь.
Я взглянул на часы: был третий час.
Я вытащил свой пистолет из кобуры.
Подойдя к двери, открыл ее и направил пистолет в человека, который там стоял.
Маленький человек, от которого пахло пудрой, одетый в костюм мужского фасона с большими плечами. Только это был не мужчина. Там стояла Салли, прижимая свою сумочку, как фиговый листок. Ее светлые кудри в беспорядке обрамляли ее лицо. Она была как ангел. А я стоял перед ней в нижнем белье, держа в руке пистолет. Она улыбнулась мне приветливо и грустно сказала: