Седьмая чаша
Шрифт:
Так вот она, связь!
– Говорят, сам король обхаживает леди Латимер, – брякнул я.
– Правильно говорят, – кивнул Кранмер.
– Мы не можем рассказывать ему все! – взорвался Томас Сеймур. – Если что-то выплывет на поверхность, эта добропорядочная дама может оказаться в опасности.
– Мэтью не нарушит тайны, – отрезал Кранмер. – Если он даст мне обещание сохранить все, что мы расскажем ему, в секрете, он сдержит слово. И я думаю, наша позиция должна быть ему близка. Клянетесь ли вы, Мэтью, не говорить ни слова о том, что связано с этим делом, никому, кроме нас? Помните, это может означать, что, если
Поколебавшись, я ответил вопросом на вопрос:
– Могу я сказать ей, что убийца найден и сейчас с ним разбираются?
– Да, тем более что так оно и будет, – мрачно проговорил лорд Хартфорд, и я вновь ощутил силу и безжалостность, которые излучал этот суровый человек.
– В таком случае я клянусь, милорд.
Кранмер с удовлетворенным видом откинулся на спинку кресла.
– Продолжайте, Грегори. Расскажите ему все без утайки.
– Я начал расследование, – снова заговорил Харснет, – втихомолку, никому ничего не говоря, но не нашел никаких зацепок. Как и в случае с мастером Эллиардом, доктор Гарней был человеком, уважаемым в своей профессии, имевшим много друзей и ни одного врага. Он был бездетным вдовцом, поэтому его знакомым мы сказали, будто он умер неожиданно, во сне. Тщательное расследование ни на шаг не приблизило нас к пониманию того, кто и зачем расправился с ним. Мы не узнали ровным счетом ничего. Тайные расспросы позволили выяснить, что доктор Гарней ушел из дома лорда Латимера поздно вечером накануне. В последнее время он безотлучно находился там, поскольку Латимер уже стоял одной ногой в могиле. У него на спине была огромная опухоль. Дворецкому доктор Гарней сообщил лишь, что должен отойти в город, чтобы выполнить некую «миссию милосердия».
– Получал ли он какое-нибудь письмо? Как Роджер?
– Об этом нам ничего не известно, хотя исключать этого нельзя. Доктор Гарней тоже помогал бедным людям, которые нуждались в его совете. И возможно, погиб из-за этого.
– Было ли произведено вскрытие тела?
– Нет, но, наверное, это следовало сделать. – Харснет нахмурился. – Сегодня этот мавр дал нам очень важную зацепку, связанную с наркотиком. Из этого следует, что мы должны искать человека, имеющего отношение к медицине.
– И к юриспруденции. Это человек, обладающий всесторонними познаниями.
– Я посоветовался с лордом Хартфордом, – продолжал Кранмер, – и мы решили, что о случившемся должно знать как можно меньше людей. Кэтрин Парр была замужем за лордом Латимером в течение десяти лет, они оба являлись видными фигурами при дворе, и король давно положил на нее глаз. Когда в январе стало известно, что лорд Латимер скоро умрет, король перестал скрывать свою заинтересованность. Теперь он предложил ей выйти за него замуж.
– Еще один старый муж! Латимеру было за сорок, – с горечью в голосе проговорил Томас Сеймур.
Я вспомнил слова Барака о том, что, помимо Генриха, интерес к Кэтрин Парр проявляет кое-кто еще. Неужели это Сеймур? Они с вдовой, вероятно, ровесники.
Кранмер сцепил руки.
– Это был бы благоразумный, крепкий брак, а у нашего короля, видит бог, таких было мало.
Архиепископ помолчал, словно раздумывая, стоит ли расшифровывать свою реплику, и посмотрел мне прямо в глаза.
– Леди Кэтрин заинтересована в
Он сделал многозначительную паузу и добавил:
– Даже я не могу чувствовать себя в безопасности.
Хартфорд предупреждающе мотнул головой, но Кранмер поднял унизанную перстнями руку.
– Нет, Эдвард, уж если мы решили посвятить его в суть дела, то должны рассказать все. Тем более что через какое-то время все это и так станет достоянием гласности. Мэтью, консерваторы наступают сразу на многих фронтах. Кампания преследования уличных проповедников Лондона, которую проводит епископ Боннер, вскоре наберет новые обороты, в парламент будет внесен законопроект, предлагающий разрешить чтение Библии только аристократам и людям знатного происхождения. Для простолюдинов и женщин Священное Писание станет недоступно.
Архиепископ сделал паузу, и этим воспользовался Харснет.
– Они отберут у народа священное слово Христа, – горько сказал он.
Я бросил на него косой взгляд. Так обычно говорили радикалы. Кранмер слегка нахмурился.
– И наконец, – продолжил он, – они пытаются свалить меня. Не исключено, что и лорда Хартфорда тоже, но в первую очередь меня. Уже арестованы некоторые радикалы из числа моих людей в Кентербери, а также среди молодых придворных из Виндзора. Их обвинят в ереси. Молодые люди, которые слишком много болтают, – вот кто представляет для меня наибольшую угрозу.
Левая щека Кранмера непроизвольно дергалась, и я понял: архиепископ боится. Но он сумел совладать с собой и вновь посмотреть на меня.
Заговорил лорд Хартфорд, негромко и размеренно:
– Сейчас нас в наибольшей степени защищает то, что в окружении короля до сих пор остались умеренные реформаторы, люди, которым он доверяет. Это его врач, доктор Баттс, и новый секретарь Уильям Паджет. Пока такие, как Гардинер и Норфолк, нашептывают на ухо королю ядовитые речи, эти люди, пользуясь почти неограниченным доступом к персоне монарха, в силах противостоять им. Но королева, придерживающаяся реформаторских взглядов, могла бы помочь нам еще больше.
– Но будет ли этот брак безопасен для нее? – вклинился в разговор Томас Сеймур. – Анна Болейн пыталась оказывать на короля давление по религиозным вопросам и была казнена. А меньше года назад была обезглавлена Кэтрин Говард.
Мне вспомнился затравленный и испуганный взгляд Кэтрин Парр, которую я увидел в карете похоронной процессии.
Кранмер кивнул:
– Верно. Поэтому нечего удивляться тому, что она до сих пор не приняла предложения короля. Впервые, Мэтью, потенциальная жена отказала королю в ответ на предложение руки и сердца. Но на старости лет он нуждается в компаньонке. Я знаю, леди Кэтрин отдала решение этой дилеммы в руки Господа. Более щекотливой ситуации не придумаешь. Жестокое убийство, совершенное в ее окружении, а теперь и второе – все это должно было бы насторожить короля, который, как известно, крайне суеверен. Две шокирующие, бессмысленные смерти. Люди непременно станут говорить, что убийца одержим дьяволом.