Седьмая чаша
Шрифт:
— Доброе утро, Тимоти, — приветливо поздоровался я. — Это мой помощник. Его зовут Барак.
Мальчик смотрел на нас испуганными глазами.
— Как здесь, однако, холодно, — ворчливо проговорил Барак, видимо вспомнив о собственном неустроенном детстве.
— Хочу тебе кое-что предложить, — сказал я мальчику. — Хочешь работать у меня, на кухне и в конюшне? Как ты на это смотришь?
— Спасибо, сэр, — просиял мальчик, — я буду стараться изо всех сил!
Я набрал
— Но есть одно условие.
— Какое, сэр?
— Ты должен рассказать мне кое-что. Вчера ты утверждал, что никому не рассказывал про Абигайль.
— Нет, сэр, не рассказывал. Честное слово! — пылко проговорил Тимоти, но при этом покраснел и неловко поерзал на своем ведре.
Лошадь чутко повернула голову и посмотрела на него.
— Но ведь кое о чем ты не рассказал.
Тимоти в нерешительности переводил взгляд с меня на Барака и обратно.
— Давай, приятель, выкладывай, — сказал Барак.
— Я обещаю тебе, что Абигайль это не повредит.
Тимоти тяжело дышал, зеленый пузырь дрожал у него под носом.
— Ну же, парень, не робей! — поторопил Барак. — В доме у мастера Шардлейка тепло, тебе там понравится.
— Я наблюдаю за людьми, — вдруг выпалил Тимоти и, указав на дверь конюшни, добавил: — Вот отсюда. Мне опостылело торчать тут одному.
— Мастер Тоби не пускает тебя в дом?
— Только чтобы помочь ему с уборкой. Извините, если это было нехорошо — подглядывать.
— Что ты видел?
— Всех, кто сюда приходил: торговцев, продавца яиц, трубочиста, плотника, приходившего, чтобы починить ставень, который случайно отломал Тоби. Но это было до появления Абигайль.
— А после?
— Мужчину, который иногда приходил, чтобы повидаться с Аби. Он появлялся только тогда, когда хозяин уходил из дома, а у Тоби был выходной. Тоби не знал про него.
Мальчик повесил голову.
— Кто он такой?
— Не знаю.
— Он часто приходил?
— Несколько раз. Зимой, когда еще снег лежал.
— Он был высоким? Средних лет? — уточнил я, думая о Годдарде.
— Нет, сэр, — мотнул головой Тимоти, — он был молодым.
— Сколько ему было лет?
— Точно не скажу, сэр, — немного подумав, ответил мальчик. — Может, лет двадцать.
— Как он выглядел?
— Выше любого из вас и крепкий, как он.
Тимоти указал на Барака.
— Волосы у него были светлые, темные?
— Темные. Он красивый. Так Абигайль говорила.
— Вы с ней говорили о нем?
Я едва сдерживался, чтобы дрожь в голосе не выдала охватившего меня возбуждения.
— Немного, сэр. Я сказал, что видел его, а она ответила, что, чем меньше я знаю, тем меньше смогу
— Значит, этот человек посещал ее тайно?
— Они были знакомы до того, как Абигайль переехала сюда?
— Да.
— Не знаю, сэр. Честно вам говорю: я этого не знаю.
— Он был прихожанином преподобного? — продолжал допытываться я.
— И это мне тоже не известно. Я и приметил-то его лишь потому, что он входил через заднюю дверь. Когда хозяина не было.
Мальчик поднял на меня жалобный взгляд.
— Сэр, я вам все рассказал. Все, без утайки.
— Хорошо, — ответил я, — спасибо тебе, Тимоти. Пойдем, ты едешь со мной. Барак, отвези документы в суд. Я присоединюсь к тебе, когда отвезу Тимоти домой.
Во взгляде Барака читалось сомнение.
— Может, перед тем, как забирать его, вам стоит посоветоваться с Харснетом?
— Это ни к чему. Хозяин Тимоти умер, и я нанимаю его.
Я наклонился к Бараку.
— Кроме того, в моем доме он будет в безопасности. Возможно, он единственный, кто видел убийцу и уцелел.
— Кем бы ни был тот, кого он описал, это не Годдард.
— А я и не утверждаю обратного.
Тимоти поднялся на ноги и положил ладонь на круп лошади.
— Сэр, могу я взять с собой Дину? Ну пожалуйста!
— Мне очень жаль, дружок, но это невозможно. У нас уже есть две лошади.
Мальчик прикусил губу, а я подумал, что эта кобыла и Абигайль, наверное, единственные друзья, которые были у него за всю его жизнь. Но я не мог держать еще одну лошадь, тем более что она была мне не нужна.
— Идем, заморыш, — с грубоватой лаской проговорил Барак, протягивая мальчику руку. — Познакомишься со своим новым домом.
Глава 26
Я медленно ехал, возвращаясь на Канцлер-лейн, мальчик трусил сбоку, положив руку на круп Бытия, поскольку опасался потеряться на людных улицах Лондона. Я размышлял о том, что Харснету не понравятся мои новости, поскольку он твердо убедил себя в том, что убийца — именно Годдард. Конечно, такой вариант тоже не исключался, но для начала нужно было установить личность загадочного молодого человека, который посещал Абигайль.
Был ранний час. Лавочники только-только открывали двери своих магазинов и разгоняли нищих, которые уже успели столпиться у их порогов. Один из попрошаек, молодой парень, упал на мостовую и едва не был затоптан другими. Тимоти, наблюдавший эту сцену, с испугом перевел взгляд на меня. Повинуясь какому-то шестому чувству, я остановился и велел мальчику забраться на лошадь позади меня.