Седьмая девственница
Шрифт:
Меллиора облегченно вздохнула.
— Я полагал, что вы будете здесь с отцом, — сказал он.
— Он себя плохо чувствует и не смог прийти.
— Извините. Но я рад, что это не помешало вашему появлению здесь.
— Благодаря моей… сопровождающей.
— О, так эта испанская красавица вас сопровождает? — Он притворился, что заглядывает мне под маску. — Она выглядит слишком молодо для этой роли.
— Не говорите о ней так, будто ее здесь нет. Ей это не понравится.
— А я так жажду заслужить ее одобрение. Она говорит только по-испански?
— Нет, она говорит и по-английски.
— Она
— Быть может, она говорит только, когда есть что сказать.
— О, Меллиора, ты упрекаешь меня! Леди из Испании, — продолжал он, — смею ли надеяться, что мое присутствие не оскорбляет вас?
— Нет, не оскорбляет.
— О, теперь я могу вздохнуть свободно. Будет ли мне дозволено сопроводить двух юных леди в буфетную?
— Было бы очень приятно, — сказала я, выговаривая слова медленно и осторожно, потому что боялась, оказавшись среди тех, с кем всегда хотела сравняться, выдать неправильным ударением или выговором свое происхождение.
— Так идемте. — Ким встал между нами, поддерживая нас под локотки и прокладывая путь через толпу.
Мы сели за один из маленьких столиков около помоста, где были накрыты большие столы. Я в жизни не видела так много еды. Пироги и печенье были основным блюдом и у бедных, и у богатых. Но какие пироги, а какое печенье! Печенья были золотисто-коричневого цвета, а пироги — самой причудливой формы. В центре стоял пирог, изображающий аббатство, с башнями и арочным входом. Все его разглядывали, выражая свое восхищение. Пироги украшали фигурки животных, показывающие, какая в них начинка: овечки на «маггети» и «ламми», свинка на «нэттлинах» и крохотные поросята на «таддеджи», означавшие, что начинка сделана из молочных поросят, птички на пирогах с молодой голубятиной. Стояли огромные блюда с топлеными сливками, потому что дворяне, которые могли себе это позволить, всегда ели пироги с топлеными сливками. Было мясо всех сортов: ломти говядины и ветчины, были сардины, по-разному приготовленные — в пирогах и в виде, как мы их тут называли, «фырмамочек», а Педро говорил бабушке, что корнуэльцы так переиначили слово «фурмадо». Сардины подавались с маслом и лимоном и считались испанским блюдом, подходящим для самого что ни есть важного испанского сеньора.
Напитки были всех сортов: дорожное вино, которое мы тут называли «хлебни и отдохни», мед с разными травками, джин и разные вина из заморских стран. Было забавно увидеть среди них Хаггети, подобострастно кланяющегося и совершенно непохожего на того самодовольного дворецкого, что хотел нанять меня на Трелинкетской ярмарке. Подумав, что бы он сказал, если бы знал, что ему приходится обслуживать девчонку, которую чуть не нанял, я едва не расхохоталась.
Если вы молоды и знавали, что такое голод, вы всегда сможете откушать с удовольствием, как бы ни были взволнованы, и я воздала должное и «ламми», и «фырмамочкам», которые приносил нам Ким, пока я попивала мед, налитый мне дворецким Хаггети.
Ранее мне не доводилось пробовать этот напиток, и хотя мне понравился его медовый аромат, я знала, что он опьяняет и вовсе не собиралась притуплять свои чувства в самый волнующий вечер моей жизни.
Ким с удовольствием смотрел, как мы едим, и я знала, что он размышляет обо мне. Было ясно — он вспомнил, что мы уже встречались, и теперь гадал,
— Смотрите, — сказал он, пока мы потягивали мед, — сюда идет юноша из семейства Борджиа.
Я посмотрела и увидела его: в черном бархатном костюме, с маленьким кепи на голове и с фальшивыми усами. Он взглянул на Меллиору, потом на меня. Его взгляд застыл на мне.
Он поклонился и театрально сказал:
— Смею полагать, что встречал сию прекрасную гречанку в наших Сент-Ларнстонских долинах.
Я тут же поняла, что это Джонни Сент-Ларнстон, потому что, как и прежде с Кимом, узнала его голос.
— Но убежден, что никогда ранее не видел испанскую красавицу.
— Не следует быть ни в чем уверенным, — сказала Меллиора.
— Если бы я повстречал ее хоть раз, я бы не забыл этого, и теперь ее образ останется со мной до конца моих дней.
— Странно, — сказала Меллиора, — оказывается, недостаточно просто надеть маску, тебя все равно узнают.
— Выдают голос, жесты, — сказал Ким.
— И мы все трое знакомы друг с другом? — продолжал Джонни. — Это еще более усиливает мое любопытство, кто же сия незнакомка?
Он придвинул стул ко мне поближе, и мне стало не по себе.
— Вы подруга Меллиоры, — добавил он. — Мне известно ваше имя. Вы — мисс Карлион.
— Не следовало бы вам смущать гостей, — сухо сказала Меллиора.
— Моя милая Меллиора, весь смысл бала-маскарада в том, чтобы угадать ваших знакомых до того, как начнут снимать маски. Разве вы этого не знаете? Мисс Карлион, моя мать сказала мне, что Меллиора приведет подругу, так как ее отец не сможет прийти. Сопровождающую… тетушку, по-моему. Вот что мне сказала мать. Уж конечно вы не тетушка Меллиоры?
— Не стану говорить вам, кто я, — ответила я. — Придется подождать, пока не наступит время снимать маски.
— Если в этот волнующий момент я смогу быть возле вас, то готов ждать.
Заиграла музыка, и высокая красивая пара открыла бал. Я поняла, что стройный мужчина в костюме эпохи Регентства — Джастин, и догадалась, что высокая тонкая темноволосая женщина — его молодая жена.
Я не могла отвести глаз от Джудит Сент-Ларнстон, еще недавно звавшейся Джудит Деррайз. На ней было алое бархатное платье, очень похожее по цвету на мое, но насколько же богаче! На ее шее поблескивали бриллианты, они сверкали также у нее в ушах и на длинных тонких пальцах. Темные волосы были убраны в прическу в стиле Помпадур, от чего она казалась чуть выше Джастина, а он был очень высокий. Она выглядела очень привлекательной, но я сразу заметила в ней какую-то нервозность, проявлявшуюся в резких движениях головы и рук. Я заметила также, что она цепляется за руку Джастина и даже танцуя кажется полной решимости никогда его не отпускать.
— Как она привлекательна! — сказала я.
— Моя новая невестка, — пробормотал Джонни, следя за ней взглядом.
— Красивая пара, — сказала я.
— Мой брат — вот кто у нас в семье красавец, не правда ли?
— Трудно сказать, пока не сняты маски.
— Ох уж эти маски! Тогда я попрошу вас вынести свой приговор. Но к тому времени я надеюсь доказать вам, что и брат Джастина обладает достоинством, которые восполняют недостаточность его красоты. Давайте потанцуем?