Седьмая — для тайны
Шрифт:
— Зачем Дэниэлу было бы связываться с этим? Никто же не знает, что у него есть мотив.
— Они и не должны узнать это, Фредди…
— Никто не знает о вас с Гастоном, кроме нас!
— Тамарикс… — она в ужасе посмотрела на меня.
— Он рассказал ей, но она ничего не скажет! Она не захочет, чтобы всем стало известно, что, ухаживая за ней, он имел любовницу! Все в порядке, здесь не о чем беспокоиться. Тетушка Софи вообще считает, что это сделали не местные, а кто-то из его прошлых врагов. У такого человека наверняка темное прошлое и много врагов. Посмотри,
— О Фредди, я знаю, что это плохо, но я рада, что его больше нет! Никакого мира тут бы не было. Я рада! Рада!
— Я понимаю, что у тебя на душе, но не вижу причин для беспокойства.
Она обняла меня и прижалась ко мне.
— Хорошо, что ты здесь, Фредди. Я счастлива, что ты моя подруга. Дэниэл часто говорит, какой замечательный друг ты для нас обоих! Когда я думаю…
— Не думай об этом. Забудь. Теперь это неважно. Ты избавлена от него. Я просто хотела удостовериться, что Дэниэл не…
— Это не он! Клянусь, все это время он был здесь!
Мне так хотелось верить ей. Пока я была с ней, я верила, но когда уходила, у меня мелькнула мысль, как же должен Дэниэл ненавидеть Марчмонта, потому что однажды Рэчел любила его. И ребенок, которого он полюбил, тоже не его. А затем Гастон снова появился, чтобы угрожать Рэчел!
Нет, все-таки Дэниел не виновен. Она клялась, что он был дома. Но какой-то внутренний голос подсказывал мне:
«Ну тогда — она, почему бы и нет?»
Я пошла к Тамарикс. Мне сказали, что она в своей комнате и никого не хочет видеть.
— Скажите ей, что пришла я. Если она не захочет увидеть меня сейчас, я могу прийти в любое время,
Я немного подождала, пока горничная ходила наверх, но, не дождавшись ответа, совсем было собралась уходить, как горничная, поспешно спустившись, передала мне:
— Миссис Марчмонт примет вас, мисс Хэммонд! — Она посмотрела на меня и сокрушенно покачала головой:
— Бедная леди! Полиция опять ей надоедала. Она очень болезненно воспринимает эти допросы!
— Я все понимаю и не задержусь долго, если она не захочет!
Тамарикс лежала на кровати. Она была полностью одета, но не причесана. Ее длинные светлые волосы беспорядочно спадали на плечи. Она была очень бледна.
— Наконец ты пришла, Фред, — произнесла она тихо.
— Я бы пришла раньше, но не была уверена, что ты кого-нибудь хочешь видеть. Меня сегодня почти повернули назад!
— Многих людей я не хочу видеть, но с тобой я бы поговорила!
Я села на край постели.
— Разве это не ужасно? — продолжала она.
Я кивнула.
— Не могу поверить, что больше никогда его не увижу. Не могу поверить, что он мертв. Здесь была полиция, они продолжают задавать вопросы. Допрашивали Криспина… маму… слуг… Мама очень несчастна, она его действительно любила.
— Тамарикс, а что ты чувствуешь?
Она пристально посмотрела вдаль, и я заметила, как у нее скорбно опустились краешки губ.
— Я знаю, что не должна этого говорить, но только тебе… Я рада. Правда. Я его ненавидела.
Меня
— Разумеется, полиции я этого не сказала. Они могли бы подумать, что это сделала я. Тебе-то я могу сказать, что иногда я была готова пойти на это!
— Не говори так, Тамарикс!
— Неразумно, правда? Но они почти подозревают меня, хотя прямо об этом не говорят. Я была ужасной дурой, Фред. Ну ты ведь всегда так считала, правда? Я верила всему, что он мне говорил! А он обманывал меня с Рэчел!
— Тамарикс, прошу тебя, не говори об этом! Подумай, что это будет означать для нее и Дэниэла. А у них ребенок!
— Но это же правда, — сказала она.
— Послушай, он при жизни причинил много вреда. Теперь он мертв. Пусть на этом все и кончится!
— Кончится? А как насчет того, что мне надоедает полиция?
— Это неизбежно, ведь произошло убийство!
— Они подозревают Гарри Джентри. Очевидно, Гастон приставал к Шейле. О, какая глупость! Я бы ни капельки не упрекнула Джентри!
— Что тебе сказала полиция?
— О, они очень вежливы! Один мягко разговаривал со мной, а другой все записывал… Мне пришлось рассказать им о нашем браке: ведь я знала его совсем недолго. Они знают, что он приехал сюда под чужим именем, они что-то о нем знают. По-видимому, он был в затруднительном положении, когда приехал сюда. Унизительно думать, что меня так подло обманули!
— Ничего! Обманывают многих, а ты была очень молода!
— Все это появится в газетах… Интересно, кто это сделал? Говорят, Гарри Джентри сидел со своим соседом, когда убили Гастона. Я была все время дома. Криспин тоже. Одно время, я, правда, подумала, не Криспин ли?
— Разумеется, нет! Он бы не пошел на это. Он очень разумный человек!
— Полагаю! Но он его ненавидел! Однако он был во время убийства дома. Думаю, мы скоро узнаем. Полиция все выяснит, не так ли?
— Пожалуй. Они всегда выясняют!
— Я рада, что ты пришла, Фред. Люблю говорить с тобой Ничто не вечно, правда? Когда-нибудь закончится и это, Тогда я буду свободна!
— Тамарикс, надеюсь, все выяснится!
— Знаю, что ты надеешься. Ты меня подбадриваешь? У тебя в запасе много мудрых поговорок: «Любое облако состоит из серебра», «Добро сильнее зла», «Все проходит, все меняется». Все начнется сначала. Я про все забуду. И не устану повторять себе: я свободна!
Да, подумала я. Тебе повезло, что освободилась от него. И еще несколько человек радуются, что Гастон Марчмонт. мертв.
На следующее утро почтальон принес нам свежие новости.
— В Сент-Обине все еще что-то происходит. Они роются в кустарнике!
— Зачем? — спросила тетушка Софи.
— Не спрашивайте меня, мисс Кардинхэм. Но полиция ищет!
— Что бы это значило? — прошептала тетушка Софи. — Что они хотят найти?
— Полагаю, мы вскоре узнаем!
Когда он ушел, мы еще долго обсуждали это событие, и первое, что я услышала от Джеймса Перрйна, войдя в контору, было: