Седьмая принцесса
Шрифт:
— Зачем?
— Дорога туда и обратно нелёгкая.
— Я ухожу, но обратно не вернусь, — объявил Криспин. — Или нет: я вернусь завтра в полдень — а ведь завтра никогда не приходит!
— Ты будешь голодным, пока не вернёшься, — сказала Ивонна и протянула ему его сабо.
Но Криспин на них даже не взглянул и выбежал из дома, так и не закрыв широко раскрытый рот. Только он скрылся из виду, как Феликс хлопнул по столу плошкой и крикнул во весь голос:
— Я голоден, Ивонна! Я голоден!
— Что
Вынула третий — и последний — шарик, подкинула его вверх, хлопнула в ладоши и крикнула:
— Ужин!
В тот же миг большая ложка наполнила Феликсову плошку до краёв, а пока он ел, Ивонна собрала хрустальные осколки в башмаки Криспина и поставила их в шкап рядом с Теодоровыми.
Прошёл год. Как-то Феликс, сидя у калитки, лепил из песка пирожки, и вдруг услышал за кустами тихое хихиканье. Поднял глаза — а там странная старушонка с острым носиком и блестящими глазками так и заливается от смеха.
Феликс расхохотался — и она тут же смолкла.
— Ты чего смеёшься? — спросила старушонка.
— Я как ты, — ответил Феликс весело.
— А ты не хочешь узнать, почему я смеюсь? — настаивала старушонка.
— Смеяться так хорошо! — сказал Феликс.
— Ну, это как когда, — возразила она резко. — Сказать, почему я смеялась?
— Скажи, если хочешь.
— Потому что у тебя на одной щеке грязное пятно, а другая — вся в чёрных полосах.
— Вот потеха! — воскликнул Феликс и расхохотался от всей души.
Старушонка, похоже, рассердилась.
— Почему ты такой грязный? — спросила она с раздражением.
— Верно, потому, что слушал у окошка и возле калитки.
— А, вот видишь! Что же ты хотел услышать?
— Просто слушал, — отвечал Феликс и слепил ещё один пирожок из песка.
— Ты, верно, хотел узнать, кто там живёт? — вкрадчиво спросила старушонка.
Феликс широко открыл глаза и таинственно произнёс:
— Я ни звука не услышал. Ни единого! А вот тебе мороженое!
— Какое это мороженое, глупышка? Это пирожок из песка!
Феликс так и залился весёлым смехом.
— Нет, это мороженое, а на нём засахаренные вишни, зелёные фисташки, и всё залито шоколадом, видишь?
— Нет, Феликс, не вижу! — отвечала в сердцах старушонка.
— Бедная Кларинетт! — воскликнул Феликс.
— Откуда ты знаешь, что я Кларинетт? — удивилась старушонка.
— Потому что ты и есть Кларинетт, — отвечал Феликс и протянул ей ещё пирожок. — А вот тебе цыплёнок в сметане.
— Никакой это не цыплёнок!
— А вот ди-ивный суп с красным вином!
— Никакой это не суп! Сколько раз тебе повторять! Это просто песок — и больше ничего!
— Вот вкуснотища-то! — вскричал Феликс, облизываясь и поглаживая живот.
— Пойдём со мной — я тебя накормлю настоящим супом, настоящим цыплёнком и настоящим
— Ой, как я наелся! — вздохнул Феликс и блаженно перекатился на живот.
— Вот идиот! — закричала пронзительно Кларинетт, вскакивая на скамейку. — Разве ты не хочешь узнать о своих братьях? Не хочешь отведать всяких яств и примерить роскошные одежды? Не хочешь повидать белый свет? Почему ты меня ни о чём не расспрашиваешь? Почему только я тебя расспрашиваю?
— Верно, потому, что хочешь что-то узнать, — сказал, Феликс.
— Что же мне узнавать, скажи на милость? — в гневе вскричала Кларинетт.
— Верно, кто там живёт за калиткой и в хижине за окном.
— И кто же? — взвизгнула Кларинетт.
Феликс широко открыл глаза и пискнул:
— Я ни звука не услышал — ни единого!
Кларинет закричала от ярости, спрыгнула со скамейки и побежала, клацая каблуками, прочь по дорожке, словно пони.
Вечером Феликс уселся к столу с пустой плошкой в руках. Только Ивонна приготовилась подбросить вверх хрустальный шарик и попросить ужин, как он произнёс:
— Видать, надо и мне уходить из Рая, Ивонна.
Ивонна прижала шарик к сердцу.
— Феликс! Неужто и ты начнёшь задавать мне вопросы? Ты-то что хочешь узнать?
— Я, — сказал Феликс, — пойду за своими братьями.
— И ты тоже! — вздохнула Ивонна.
— И приведу их назад, — сказал Феликс.
В тот же миг из горшка выскочил абрикос и плюхнулся к нему в плошку. Феликс открыл было рот, чтобы съесть его, но Ивонна весело закричала:
— Рано, рано! Один здесь всё равно лишний! Иди же, Феликс! А где твои сабо? Дорога домой тяжела!
— Они у меня на ногах, Ивонна. Мне, верно, лучше забрать с собой и братнины башмаки.
— Вот они, — сказала Ивонна. — Прощай, маленький Принц! Возвращайся домой побыстрее, ведь до того ты будешь голодным.
— Завтра к полудню, Ивонна, я обязательно вернусь.
И с этими словами третий из маленьких Принцев покинул Рай с разинутым ртом.
От Рая до всего мира рукой подать — стоит только решиться, и вот, ещё не стемнело, а Феликс уже стоит у ворот Города. Посреди Города текла река с перекинутыми через неё мостами, она делила Город на две половины. В одной вдоль берега шли деревья и цветы в клумбах, дворцы с декоративными водоёмами, сады, где можно было посидеть и поужинать или потанцевать и повеселиться под открытым небом. Эту часть Города освещали тысячи золотых фонариков. Другая часть была темнее. Феликс бродил меж деревьев и размышлял, в какой-половине искать братьев. Мимо катились экипажи, запряжённые гарцующими лошадьми, кучеры щёлкали кнутами и покрикивали на прохожих.