Седьмое чувство. Дилогия
Шрифт:
– Я и белое и черное, - ответил Дарий, двигая вперед пешку.
– Что ты задумал?
– О чем речь?
– Ты стал обучать Клемента.
– Ну и что? Он сам попросил меня об этом.
– Надеюсь, ты не собираешься воспитать себе смену. Он все равно не сможет заменить тебя на твоем посту. Ни в настоящем, ни в будущем. Его душа для этого не подходит.
– Я прекрасно знаю об этом, - отмахнулся Смерть.
– Тогда зачем ты это делаешь? Своими поступками ты переступаешь границу дозволенного.
– Он бы все
– Ты ускоряешь естественный ход событий.
– А разве тебе не хочется прекратить его страдания?
– коварно спросил Смерть.
– Пусть он отомстит, наконец, за свои мучения.
– Вот так?
– Дарий опрокинул фигурку черного короля.
– Мат, - констатировал Рихтер.
– Страдания необходимы ему не меньше чем обычному человеку необходимо ощущение счастья. Они раскроют монаху настоящую красоту мира. Неужели ты думаешь, что если лишить страданий монаха, то его душе будет от этого лучше?
– У меня с душами разговор очень короткий. Быть может, если бы я был так же совершенен как ты, то у меня не возникало бы таких безумных побуждений, вроде желания помочь ближнему.
– Ты начинаешь говорить как монах. Хм, кто на кого влияет?
– Невероятно, но ты как всегда прав, - рассмеялся Рихтер.
– Надо быть осторожнее. Если Смерть вдруг станет не в меру религиозен, для мира это закончиться плачевно. На самом деле я понимаю, что ты имеешь в виду, и именно поэтому не говорю Клементу всей правды. Но что ты хотел от меня конкретно?
– Просто поговорить со старым знакомым. На самом деле мне не так уж важно, что происходит с монахом. Важнее, чтобы ты не слишком увлекся этой игрой. Человеческий век короток, и после физической смерти его душа может исчезнуть на несколько тысячелетий.
– Ничего, я найду себе новую игрушку, - бодро ответил Рихтер, но Дарий в ответ осуждающе покачал головой.
– Ты слишком привязался к нему. Человек и Смерть не могут быть друзьями.
– Считаешь, что у меня будут с этим проблемы? Но почему? Я всего лишь коротаю свой отрезок вечности. Глупо упускать такой шанс.
– Я знаю, что ты хочешь сделать из него свою копию. Клемент станет совершенным убийцей, и станет исправно служить своему Учителю.
– Он не будет моей копией, - нахмурился Рихтер.
– Потому что это будет убийца с добрым и мягким сердцем, неравнодушный к чужим страданиям. А я был эгоистом.
– Да, твой случай особый… Смотри!
Внезапно оба друга превратились в шахматные фигуры. Дарий стал белым офицером, а Рихтер черной пешкой.
– Эй, что за шутки?
– воскликнул Смерть.
– Неужели непонятно?
– спросил Дарий.
– Мы тоже фигуры на чьей-то доске.
– Обязательно было превращать меня в пешку?
– обиделся Рихтер.
– Хотя, означает ли это, что, добравшись до края поля, я смогу стать королевой? Хм, королевой… Ерунда какая. Уж
– Фигуры были выбраны случайно, - ответил Дарий.
– Парадокс - во вселенной столько разнообразных случайностей, что они с легкостью превращаются в закономерности. У нас у всех есть свобода выбора, но все свободы вместе складываются в жестокую предопределенность Судьбы. Возможно, мы фигуры, которых двигает по доске ребенок. Он даже не знает правил игры, и просто переставляет нас по разным клеткам, а нам кажется, что в этом есть какой-то смысл.
– Дарий, ты говоришь странные вещи, - озадаченно сказал Рихтер.
– Что с тобой?
– Я вплотную занят изучением вселенной. Знание же только порождает новые вопросы, - грустно ответил Дарий.
– Вопросы останутся со мной навсегда. Я хорошо понимаю своего предшественника, его бесконечную усталость и тихое угасание.
– Но ведь тебе же еще рано!
– испуганно сказал Рихтер.
– Разве бывает рано для всеведущего? Будущее, как и прошлое всегда рядом с ним. Ладно, не буду тебя пугать… - И Дарий вернул вся на свои места.
Рихтер обрадовано осмотрел свое тело, топнул ногой и механически поправил воротничок рубашки.
– Ты действительно меня испугал, - признался он другу.
– Если уж такое целостное и совершенное существо как ты, вдруг заявляет такое, то, что же делать нам, ущербным половинкам непонятно чего?
– Искать самих себя. Только тогда вы узнаете, что вы есть на самом деле. Только не обижайся, - быстро добавил Дарий, видя, что Рихтер нахмурился.
– Придет время, и ты тоже сможешь быть с нею счастлив. А пока возвращайся к монаху. Он на тебя хорошо влияет.
– Если тебе понадобиться партнер по игре - можешь на меня рассчитывать, - с усмешкой сказал Рихтер.
Он поднялся и вышел через появившуюся в колоне дверь из орехового дерева. Смерть не услышал, как Создатель сказал ему вдогонку:
– Игра теряет смысл, когда в ней невозможно выиграть.
Красное зимнее солнце окрасило закатное небо во все оттенки багрового. Город словно пылал в огне. Снег, покрывающий его крыши, был особенного розового оттенка. Он делал Вернсток похожим на чью-то фантастическую мечту.
Клемент, сидел на одной из заснеженных крыш и любовался открывающимся видом. На нем был специальный маскировочный плащ, который, если его владелец оставался недвижим, сливался с любой поверхностью, и поэтому он не боялся, что его обнаружат. Перед этим Клемент как следует выспался и теперь ждал наступления ночи, чтобы позвать Рихтера. Для Смерти не было никакой разницы, в какое время суток являться, но Клемент был уверен, что ночь Рихтеру нравится больше.
Как только зайдет солнце монах спуститься вниз, проскользнет мимо поста городской стражи, потом мимо двоих дежурных Смотрящих и, пройдя по хорошо известной ему дороге, окажется на площади.