Седьмое небо Вторая книга
Шрифт:
– Андрей Васильевич! Удивили Вы меня до глубины души! Одним тем, что принесли принципиальную схему ртутного гироскопа. Причем, Вы не первый человек, который говорит о том, что использовать ртуть для гироскопов – один из самых лучших способов обеспечить стабилизацию полета и плавное вращение, но тут же возникали проблемы с переменной массой и большой нагрузкой на оси. По Вашей схеме мы будем точно знать массу, обеспечим чувствительность и почти полное отсутствие трения. И сможем передавать достаточно большие углы для усилителей. Я, конечно, знаю, что Вы первым сделали гораздо более капризные крылатые безэлеронные ракеты, не имея в руках немецких разработок, к ним тогда близко никого не подпускали, кроме комитета №2. Если бы не это обстоятельство, то я бы решил, что у меня в кабинете сидит человек из будущего. А вот реализовать волновой гироскоп, который явно имеет все шансы устранить основные недостатки инерциальных гироскопов, я просто не берусь.
– С этим как раз проще,
– Еще раз удивили, тащ генерал, это же – золотое дно! Флоту требуются малогабаритные инерциальные столы, а тут не шумящие, и почти невесомые, но дающие прецессию и углы. Без узлов трения.
– У нас тогда денег не было, все шло через бюро Микояна, пришлось делать на коленке, не давая техописания, а оказалось, что обойдемся имеющимися.
– Сколько их у Вас?
– Изготовлено 60 штук, на этом выпуск прекратили. Кремниевые монокристаллические пластины сейчас выпускают промышленным образом.
Кузнецов забрал все, и через полгода выдал стол и вертикал, не имеющих недостатков поплавковых гироскопов. Считай 15 ракет и кораблей он сэкономил! Если не больше. Однако следующая ракета к Луне не пошла: во время сброса обтекателя одна из половинок от корпуса не отошла, и не дала развернуться антеннам связи. Требуются более надежные замки. Подобных мелочей хватало и в «той лунной программе». Обтекатель сбросили, пиропатрон, все-таки, сработал, но к этому времени корабль совершил несколько десятков оборотов вокруг Земли и астронавигатор не смог обнаружить необходимые светила, ориентация была потеряна. Зато отработали систему посадки возвращаемого аппарата в аварийном режиме. Единственное допущение: второй космической скорости посадочная капсула не имела. Зато впервые в истории сумели осуществить мягкую посадку на Землю. Запуск посчитали частично удавшемся. Часть программы была выполнена.
И еще одна «проблема» всплыла 1-го декабря 1956-го. Все началось, как обычно, с телефонного звонка из секретариата. «На ковер!», а вроде ничего такого не делал, чтобы ругали. Суббота, с утра погода была ясная, но к моменту поездки в Кремль пошел сильный снег крупными хлопьями. Терпеть не могу этот вариант осадков. Пока раздевался на первом этаже, выяснилось, что я совершенно не одинок, малое Политбюро собирается. Я, вроде как, туда не совсем вхож, так: несколько раз присутствовал на разборках каких-нибудь случаев. Успел поздороваться четырьмя товарищами оттуда, прежде, чем вошли в Приемную. Там остальные, плюс руководители ГРУ, так что, это надолго и что-то серьезное. Вошли, докладов не потребовали. Присутствует Дмитрий Шепилов, который заменил Суслова на «идеологии». Еще из «необычных товарищей» в кабинете: Минморфлота Николай Новиков присутствует. Разговор начал Сталин, его кабинет, все притихли. А вопрос, действительно, серьезный: одновременно в два посольства в Буэнос-Айресе и Мехико, кроме того, к капитанам нескольких судов ММФ, обратились несколько человек, с просьбой помочь с продовольствием и боеприпасами, из, так называемого, «Движения 26 июля». Нашим, всем, это было абсолютно против шерсти: только-только немного помирились с США, крупный проект наметился, а тут такая задница! А мне, как назло, требовались порты Кубы. Ну, и потом, я же прекрасно понимал, что Штатам просто нужна передышка, чтобы опять нас «гасить». Так как, обычно, я активно вмешивался в происходящее, а в этом случае молчал, Сталин обратил внимание на это обстоятельство.
– А Вы почему предпочли отмолчаться, товарищ Старшинов?
– Место интересное, товарищ Сталин.
– И чем же?
– Еще в 1948 году база «Банана Ривер» передана в ведение ВВС США, там расположена главная испытательная площадка для ракетной техники США. От берегов Кубы там всего 500 километров. Вторая база находится на авиабазе Вандерберг, в 400 километрах от мексиканского штата Северная Нижняя Калифорния. Так что, хотим мы этого или не хотим, а Мексикой и Кубой придется заняться, на первых порах, не делая этого открыто. Требуются боеприпасы и продовольствие? А почему бы и не дать? Дадим, американского производства. Нашего вооружения там нет и быть не может. Считаю, что делать это надо на долгосрочной основе, не наскоком, а аккуратно. Пока пусть этим делом занимаются военная разведка и разведка флота, но требуется готовить и политическую. Предлагаю создать такие отделы, во всех трех управлениях. Мы, со своей стороны, готовы предоставлять снимки высокого разрешения этого района. Включим остров в программу «Зенит».
– Сколько «Зенитов» сейчас задействовано? – поинтересовался Сталин.
– Два, товарищ Сталин, оба работают как раз в тех районах, готово еще четыре, но их программы
– Пока, Андрей Васильевич, надобности привлекать внимание США к этому району нет. – подал голос Василевский, – Считаю, что предложение товарища Старшинова следует поддержать.
– Что скажут экономисты? – задал вопрос Сталин, которого естественно, беспокоил вопрос с поставками труб.
– Концерн Крупп заключил с нами отдельное соглашение и крайне заинтересован в реализации крупного заказа. Остаются вопросы только с поставками специальной техники из США, но ее образцы в полном объеме уже поставлены. Есть, конечно, вопросы по буровым установкам и кое-какому оборудованию для газонефтедобычи, но за два года контракты должны быть завершены.
– Спасибо товарищ Вознесенский. Обратите внимание, товарищи: минимум два года вам предстоит работать без малейших проколов! Имейте это в виду, товарищи руководители! Никаких следов нашего участия в этом вопросе не должно всплыть. Прошу подготовить ваши предложения по этому вопросу и доложить не позднее понедельника. Вам, товарищ Новиков, издать приказ, запрещающий капитанам судов принимать посланцев пресловутого «движения 26 июля». Скорее всего, это работа противника с целью дискредитации СССР в глазах Соединенных Штатов. Заслуживающими внимания источниками информации считать донесения товарища Андреева из аргентинского посольства и его коллеги из Мексики. Там, до этого, имелись контакты с одним из руководителей «М-26-7». Эта информация получена по законспирированным каналам. Остальные – по открытым и с искажениями. Имейте это в виду.
– Да, товарищ Сталин, так дело примерно и обстоит. – подтвердил слова Сталина генерал Шилов, глава ГРУ МО СССР.
– Товарищ Громыко, предупредите послов в Латинской Америке: ни под каким видом не встречаться с «представителями» движения.
– Есть, товарищ Сталин.
После этого Иосиф Виссарионович отпустил почти всех участников совещания, оставив всего четверых. Мне не повезло, меня «оставили», но связано это было не с космосом или ракетами, а требовалось срочно поставить на крыло трофейные вертолеты американского производства.
– Проводить ремонт на несекретных предприятиях я запрещаю. Облетывать машины следует в закрытых районах, а не под Москвой, поэтому поручаю это Вам, генерал.
Мне ничего не оставалось, как ответить: «Есть!». В Севастополе требуется срочно поставить на переоборудование турбоэлектроход «Ленсовет», с тем, чтобы он стал «вертолетоносцем». Судно было немецкой постройки, имело много общего с карманным линокром «Шеер». Одна верфь строила. Вертолет был НH-19G, которому увеличили грузовместимость до 2400 килограммов. Ми-4 с аналогичным двигателем брал 1600 в перегрузе, и не имел складывающихся лопастей, не был приспособлен к размещению на борту корабля. Этот был компактнее. «Камовы» еще более не подходили, так как никто в мире не выпускал подобные вертолеты. Сам вертолет был не совсем трофеем. Первоначально выпускался как SH-55, конструкции Сикорского. Выпускался в Англии, принимал участие в разминировании Датских проливов, где потерпел аварию и оказался в СССР. Мы его перекрасили, и он стал штатным вертолетом-снабженцем партизан Кастро. Сначала с южного побережья Кубы, затем перелетел на северное, где был организован портопункт, через который старший брат Кастро снабжал его отряды. Организовал поставки военный атташе в Аргентине генерал-майор Андреев, действовавший от имени 4-го Интернационала и как испанец-республиканец. Правда, он и, действительно, дрался в Испании, с большим трудом вернулся в СССР перед войной, и с этого момента «работал» в ГРУ ГШ. Его люди «достали» нам приемоиндикаторы «Loran-C» и оборудование для «Micro-Loran». Считался крупным дельцом в теневом оружейном бизнесе, так боеприпасы на Кубу шли даже из Ирана. Все получилось, и революция на Кубе победила в конце 1958 года. О роли СССР в этом вопросе узнали гораздо позже, и уже не при Эйзенхауэре, и даже не при Кеннеди.
А отработку систем мягкой посадки удалось совместить с испытаниями ПП125,126 и 127, парашютных платформ для десантирования тяжелого вооружения для ВДВ, развитию которых уделялось огромное внимание: появились самолеты и вертолеты, способные перевозить технику, а завершающееся строительство первой крупной гидроэлектростанции в Сибири дало толчок цветной металлургии, появились особо прочные легкие сплавы и легкая бронетехника с корпусами из этих сплавов, будущие БМД. Послевоенная техническая революция потребовала отменить плату за высшее техническое образование, но, объединившись с замами председателей шести Спецкомитетов, мы пробили сохранения таковой для «филоолухов» и «лириков». Они, конечно, активно защищались, толпами бегали по кабинетам Старой площади и неоднократно прорывались в Кремль в заветный кабинет, но и малое, и большое Политбюро на заседаниях и Пленуме приняли такое решение, а Сталин, каким бы «диктатором» его не изображали после смерти, никогда не отменял решения, принятые большинством этих органов управления страной и партией. Требовались инженерные кадры, которых было катастрофически мало, а «философов» и так хватало с избытком.