Седьмой этаж, годы 1-3

Глазова Маргарита

Пётр переместился в прихожую небольшой квартирки, в которой жила бабушкина подруга детства. Петина бабушка и тётя Света поддерживали очень тёплые дружеские отношения ещё со школьной скамьи. Петя знал тётю Свету с тех пор, как пешком под стол ходил. Он немало времени проводил в её обществе, когда был маленьким. Никто не умел так рассказывать сказки, как тётя Света. Она придумывала сказочные истории сначала для своих детей, потом для внуков. Чтоб детям было ещё интереснее слушать сказки, она рисовала для них яркие картинки. А когда рассказок и картинок набрался целый ворох, они превратились в книги со сказочными историями и авторскими иллюстрациями. Тётя Света была автором той книги со сказками, которую Пётр давал почитать Лин. Она радушно встретила Петю, к которому всегда относилась, как к родному. Конечно, не обошлось

без чаепития на её уютной кухне. Тётушка поставила перед Петей чашку с чаем и вазочку с домашним печеньем и принялась расспрашивать его обо всём подряд.

— Тёть Свет, а у меня к тебе дело, — заявил Пётр, управившись с дюжиной печеньиц и подробно ответив на все тётушкины вопросы. — Если я не ошибаюсь, я как-то видел у тебя рисунок с изображением рыжеволосой девушки, у которой на шее была татуировка, или пятнышко похожее на птицу-крест. Кажется, ты рассказывала про неё какую-то историю. Ты её помнишь?

Тётя Света задумчиво на него смотрела.

— Да, где-то этот рисунок должен быть, — кивнула она.

— Тёть Свет, пожалуйста, найди его, если тебе не трудно, — оживился Пётр.

— А что случилось, Петенька? — она смотрела на него очень серьёзно.

— Ничего не случилось. Я просто услышал от одной своей знакомой о таком знаке и вспомнил, что видел у тебя этот рисунок. Этой истории ведь нет в твоих книгах, — пояснил Пётр, стараясь не сболтнуть лишнего. Тёте Свете он доверял, но речь шла не о нём, а о Лин, и он решил, что лучше будет пока никому ничего не говорить.

— Ну, хорошо, сейчас поищем. Подожди минутку, — кивнула ему тётушка и направилась в комнату.

Через какое-то время она вернулась на кухню с толстой папкой, в которой хранила свои рисунки. Она стала перекладывать рисунки из папки на стол, отыскивая нужный. Пётр напряжённо следил за её действиями.

— Ага, вот он.

Тётушка положила рисунок перед Петей. Это был акварельный портрет вполоборота рыжеволосой девушки с зелёными глазами, на шее которой было небольшое схематическое изображение птицы, очень похожее по очертаниям на родимое пятнышко Лин.

— Тёть Свет, а где ты видела эту девушку? — поинтересовался Пётр.

— Нигде, — улыбнулась тётя Света. — Я никогда её не видела.

— Ты хочешь сказать, что просто придумала её и нарисовала? — разочарованно спросил Пётр.

— Нет, её не я придумала. О ней мне рассказывала моя бабушка. Эта девушка, якобы, оживила её брата. Так говорила бабушка.

— Как это, оживила? Вспомни, пожалуйста, что именно она тебе рассказывала, — нетерпеливо потребовал Пётр, у которого от волнения перехватило дыхание.

— Ну, хорошо, я постараюсь, — улыбнулась тётя Света. — Было это, как ты понимаешь, очень давно. Моя бабушка была тогда совсем девочкой. Она жила со своими родителями, моими прабабушкой и прадедушкой, в небольшом магическом поселении. В семье было трое детей, два брата и их сестра, моя бабушка. В посёлке обитало не так уж много семей, все, конечно, всё друг про друга знали. В одной семье была девочка, которая отличалась от остальных. У неё не было магических способностей, а в то время это был серьёзный повод для того, чтоб стать изгоем. Девчонку с детства шпыняли и сторонились её. Мать девочки защищала дочь, как могла. Она утверждала, что девочка отмечена знаком, и что её способности ещё проявятся. Она уверяла всех, что в их роду по женской линии раз в несколько столетий рождаются вирефии, земные ангелы, и её дочь по всем приметам одна из них. У девочки были длинные золотисто-рыжие волосы, ярко-зелёные глаза, белоснежная кожа и на шее у неё была отметина похожая не то на птицу, не то на крест. Её мать утверждала, что, когда девочка станет взрослой, она сможет такое, что ни одному магу и не снилось. Но никто не верил этим рассказам. Даже отец девочки не слишком жаловал дочь. Шло время, девочка стала взрослой, но ничего не менялось в её жизни, к ней по-прежнему относились пренебрежительно.

Однажды бабушкин младший брат, которому тогда было около десяти лет, ушёл с мальчишками в лес. Что уж они там вытворяли, я не знаю, видно, с какими-то заклятиями баловались, только всё это плохо закончилось для бабушкиного брата. Ребята принесли его домой мёртвым. Каялись, плакали, конечно, но поправить-то всё равно ничего нельзя было. С магией шутки плохи. Весть об этой трагедии мигом разнеслась по всему посёлку. Неожиданно для

всех в дом моих прародителей пришла мать той самой рыжеволосой девушки и привела с собой свою дочь. Бабушка рассказывала, что эта женщина попросила её родителей дать девушке возможность попытаться вернуть им сына. Многие из тех, кто был тогда в доме и слышал это, стали возмущаться, а некоторые даже чуть не с кулаками на неё набросились, только родительское горе было слишком велико, и они готовы были использовать любой шанс, поэтому девушку всё же пропустили в комнату, где лежал мёртвый мальчик. Моя бабушка видела, как всё происходило. Девушка положила ладонь мальчику на грудь, закрыла глаза, а потом от её руки будто потёк мягкий свет, который постепенно охватил всё его тело. Девушка прошептала что-то, через несколько секунд свет погас, и мальчик открыл глаза. Он пришёл в себя и выглядел абсолютно здоровым. Бабушка рассказывала, что те, кто это видел, были больше напуганы происходящим, чем восхищены. Виданное ли дело — оживить мертвеца. Родители, конечно, были счастливы, что им вернули их ребёнка, но по посёлку поползли всякие нехорошие разговоры. Поговаривали о том, что тут не обошлось без очень тёмной магии. Девушку стали подозревать в связи с тёмными силами, да и ожившего мальчика откровенно опасались, хотя он был абсолютно таким же, как и до происшествия. Вероятно, эта девушка поняла, что житья в посёлке ей не будет, и через какое-то время куда-то бесследно пропала. Бабушкины родители тоже предпочли переселиться со своими детьми в другое место, где никто ничего не знал об этой странной истории. Бабушкин брат вырос, завёл семью и прожил долгую жизнь. Ну, вот, собственно, и всё, что я слышала от бабушки, — улыбнулась тётушка. — Бабушка рассказывала мне много интересных историй, в основном придуманных, так что, я не слишком уверена, что и эта история не плод её воображения.

— Да… это очень интересно, — протянул Пётр. — А этот рисунок?

— Я просто нарисовала девушку такой, какой её себе представляла, но я точно помню, что бабушка именно так её и описывала — золотисто-рыжие волосы, зелёные глаза.

Пётр совершенно отчётливо представил себе знакомые изумрудно-зелёные серьёзные глаза, которые словно в самую душу ему глядят. У него мурашки побежали по коже.

— Петенька, а ты что чай-то не пьёшь? — благодушно поинтересовалась тётя Света, отрывая Петра от его мыслей.

— Я пью, — улыбнулся он и покладисто отхлебнул из чашки. — А как ты сказала, твоя бабушка называла земного ангела?

— Вирефия. Я хорошо это помню, потому что мне в детстве очень нравилась эта история, и я не раз просила бабушку пересказать мне её ещё разок. Почему-то мне приятно было верить в то, что на земле могут жить ангелы.

* * *

— Вирефия. Такое странное название, — пробормотала Лин. — Ты думаешь, эта история — правда?

Они сидели с Петром вдвоём в холле друг напротив друга. Он во всех подробностях пересказал ей историю про земного ангела, здорово её озадачив.

— Лин, посуди сама. Разве могут быть такие совпадения? Если верить этим сведениям, ты происходишь из рода, в котором раз в несколько столетий рождается девочка с определёнными признаками, которая способна оживлять мёртвых. Ты, ведь, оживила Каролину, и ты полностью подходишь под описание, — взволнованно говорил Пётр. — Ты — вирефия. А та девушка из истории, она, вероятно, была твоей предшественницей. Она как раз жила несколько столетий назад. Насколько я понял, этот дар передаётся через несколько поколений по женской линии. Я думаю, та девушка могла обосноваться среди обычных, у неё могла родиться дочь, затем внучка, правнучка. Я думаю, что твоя мама и есть её правнучка, хоть она и не подозревает о том, что происходит из магического рода. Эти способности могли только по материнской линии тебе передаться, насколько я понял.

Лин напряжённо молчала какое-то время, потом отрицательно помотала головой.

— Петь, это не может быть правдой. Ну, сам подумай. Какой же я ангел? Смешно даже! Я человек!

— Ну… да, я тоже ангелов как-то по-другому всегда себе представлял. Конечно, ты не ангел, ты человек, — согласился Пётр, в душе радуясь этому факту. — Просто способности у тебя уж очень… необычные. Будем считать, что земной ангел — это просто красивая метафора. Но в остальном-то всё сходится. У тебя такие же способности, как у той девушки, и внешность, и отметина.