Седьмой сын
Шрифт:
Сказитель стоял неподалеку, наблюдая, как Миллер руководит сыновьями ненужными «Сейчас осторожней» и «Теперь потихоньку». С тех пор как они втянули камень внутрь мельницы, Сказитель старался придерживать Элвина рядом. Одна из лошадей отчего-то вдруг заволновалась.
– Кальм, помоги брату управиться с лошадьми! – приказал Миллер. И сам сделал шаг к упряжке.
В эту секунду Сказитель осознал, что Элвин куда-то подевался. Мальчик тащил метлу, быстро приближаясь к жернову. Может быть, он заметил горку камней в основании и решил разровнять ее. Лошади шарахнулись назад; веревки ослабли. Увидев, что Элвин скрылся за камнем, Сказитель понял: теперь, когда веревки
В мире, где действуют физические законы, он никогда бы не перевернулся. Но за сегодняшний день Сказитель успел убедиться, что в этом мире не действуют никакие законы. У Элвина-младшего был могучий невидимый враг, который ни за что не упустит такой удобной возможности.
Сказитель рванулся вперед. И, поравнявшись с камнем, почувствовал, как твердая земля под его ногами чуть-чуть просела. Ненамного, всего на несколько дюймов, но этого вполне хватило, чтобы нижний край камня подался вперед, а верхняя часть разом переместилась фута на два – это произошло так быстро, что падение было не остановить. Жернов должен был упасть прямо на основание, похоронив под собой Элвина-младшего, растерев его в пыль, как зерно.
С громким криком Сказитель ухватил Элвина за руку и рванул мальчишку назад, вытаскивая из-под камня. Только тогда Элвин заметил громаду, падающую на него. Сказителю достало силы, чтобы протащить мальчика несколько футов – и все же этого оказалось мало. Ноги Элвина по-прежнему лежали в надвигающейся тени жернова. Теперь камень падал быстрее, куда быстрее, и Сказитель не успевал ничего сделать. Он мог лишь смотреть, как огромный вес перемалывает ноги Элвина. Он знал: остаться без ног равносильно смерти, правда, конец наступает несколько позднее. Он ошибся и не успел.
Вдруг на его глазах по неотвратимо падающему камню пробежала глубокая трещина, а меньше чем через мгновение жернов начал трескаться пополам. Вместо целого камня падали две половинки, и каждая двигалась по плавной дуге, так что обломки должны были опуститься на землю по обе стороны от ног Элвина, не коснувшись его.
Но одновременно с тем, как сквозь твердь жернова пробился лучик света от лампы, Элвин отчаянно закричал:
– Нет!
Всем остальным могло показаться, что мальчик кричит, испугавшись камня, который нес несомненную смерть. Но Сказитель, который лежал на земле рядом с Элвином и ясно видел лампу, ослепительно сияющую сквозь трещину в жернове, воспринял этот крик несколько иначе. Позабыв о нависшей опасности, как это свойственно детям, Элвин кричал, протестуя против того, чтобы жернов разламывался. Он столько трудился над камнем, столько сил ушло, чтобы привезти его сюда, – Элвин не мог вынести, что жернов вот-вот превратится в ненужные осколки.
Все произошло согласно его желаниям. Половинки камня немедля прыгнули обратно навстречу друг другу, как иголка прыгает к магниту, и жернов вновь стал целым.
Громадная вытянувшаяся тень покрыла следы Элвина. На самом деле только одна, правая нога Элвина попала под камень. Его левая нога, подвернувшись, оказалась вне досягаемости. А вот правая легла так, что жернов захватывал по меньшей мере два дюйма голени. Поскольку Элвин продолжал подтягивать ногу к себе, падающая громада, защемив, протолкнула ее немного вперед. Она содрала огромный кусок кожи и мускулов, дойдя до самой кости, но всю ногу не отняла. Дело обошлось бы одной раной, если б не метла, попавшая под ногу. Камню, прижавшему голень Элвина к лежащей на земле метле, было достаточно легкого нажатия, чтобы переломать нижнюю кость ноги на две ровные
Воздух был наполнен треском камней, отчаянными криками мужчин, но весь шум легко перекрыл пронзительный, страдальческий крик маленького мальчика, который никогда не был так юн и хрупок, как в эту минуту.
Сказитель, поскольку находился ближе всех, первым заметил, что камень не захватил ног Элвина. Элвин попытался сесть и взглянуть на рану. То ли вид, то ли боль от нее окончательно сломили его, и он потерял сознание. Тут же его подхватили сильные руки отца – Миллер, стоявший дальше всех от места происшествия, двигался куда быстрее братьев Элвина. Сказитель попытался ободрить его, сказав, что, хоть кости и вышли наружу, перелом не опасен. Миллер поднял сына, но нога не поддалась, и боль была настолько ужасна, что Элвин бессознательно вскрикнул. Взяв себя в руки. Мера опустился на колени и, надавив на ногу мальчика, освободил ее от метлы.
Дэвид сжимал в руках ярко горящую лампу. Шагнув за порог, Миллер понес мальчика к дому, а Дэвид бежал рядом, освещая путь. Мера и Кальм было ринулись следом, но их окликнул Сказитель:
– В доме есть женщины, туда пошли Дэвид и ваш отец, – сказал он. – Но кому-то надо прибраться в мельнице.
– Ты прав, – кивнул Кальм. – Вряд ли в ближайшее время отец здесь появится.
При помощи шестов юноши немного приподняли жернов, чтобы Сказитель мог вытащить метлу и освободить веревки, привязанные к лошадям. Втроем они навели порядок внутри, поставили лошадей в конюшню и забрали из повозки инструмент и прочие вещи. Только после этого Сказитель вернулся в дом. Элвин к тому времени забылся сном в постели Сказителя.
– Мы подумали, ты не станешь возражать, – с беспокойством объяснила Энн.
– Конечно, нет, – ответил Сказитель.
Остальные девочки и Кэлли мыли тарелки, оставшиеся после ужина. В комнате, в которой раньше спал Сказитель, поджав губы, сидели пепельно-серые Вера и Миллер. На кровати лежал Элвин, нога его была туго перебинтована.
– Перелом оказался чистым, – шепотом объяснил Сказителю стоящий у дверей Дэвид. – Но рана… мы боимся заражения. Ему содрало всю кожу с передней части голени. Там кость видна, даже не знаю, как теперь это заживет.
– Вы приложили кожу обратно? – спросил Сказитель.
– Ту, что осталась, мы прижали к ране, а мама пришила.
– Все правильно, – кивнул Сказитель.
Вера подняла голову:
– Стало быть, ты и во врачевании кое-что смыслишь, Сказитель?
– Ровно столько, сколько смыслит человек, пытающийся делать, что в его силах, и живущий рядом с людьми, которые знают не больше его.
– Как могло так случиться? – произнес Миллер. – Почему? Ведь столько раз он мог пострадать, а оказывался жив-здоров. – Он поднял голову и поглядел на Сказителя. – А я начал подумывать, что мальчика и впрямь кто-то защищает.
– Защищает.
– Значит, защитник его подвел…
– Защитник сделал, что мог, – возразил Сказитель. – Я лежал рядом и видел, как падающий камень на секунду треснул. Еще немного, и нога Элвина осталась бы целой.
– Все в точности, как с той балкой, – прошептала Вера.
– И мне показалось то же самое, отец, – встрял Дэвид. – Но когда жернов упал и я увидел, что он цел, решил, что мне просто привиделось то, чего я очень желал.
– Сейчас в камне ни трещинки, – сказал Миллер.