Седой Кавказ
Шрифт:
Один из пунктов беспрецедентного Постановления обязывает министерство финансов для переспециализации деятельности выделить из бюджета республики колхозу «Путь коммунизма» два миллиона рублей. В следующем пункте: «Объединение «Чеченингшувино» обязывается выделить пятьсот тысяч рублей».
И даже предпоследний пункт: «Агропромбанк выделяет беспроцентную долгосрочную ссуду в размере одного миллиона рублей». В последнем пункте: «Контроль за исполнением данного Постановления возлагается на первого заместителя Председателя Совета Министров Букаева
В средствах массовой информации, на пленумах различного уровня восхваляют масштабность, экономическую целесообразность и социальную значимость данного решения, а в кулуарах просто пожимают плечами – такой наглой аферы еще не видали.
Однако и этим дело не ограничивается. С целью экономии ликвидируются два соседних с колхозом Докуева убыточные хозяйства и вливаются в виноградарский колхоз-гигант «Путь коммунизма».
– Само название подтолкнуло нас на это историческое решение, – ставит точку в диспутах секретарь обкома Ясуев, выступая по телевизору.
Вслед за этой речью – телевизионный очерк под названием «Один день из жизни председателя». В пять утра Докуев Албаст на утренней дойке. Сытые, откормленные коровы, улыбающиеся доярки в белых халатах, восторженные отзывы о начальстве упитанного скотника. Потом поля, бригады, планерки. Под конец Докуев в подшефной школе и в детском саду. И только в десять вечера он, усталый входит в свой скромный, еще отцом построенный дом в Ники-Хита и дровами растапливает печь… На ужин только чай, яичница и хлеб.
– А почему Вы еще не женаты? – сочувствует корреспондент.
– Все в работе, – тяжело вздыхает Албаст, замачивая в тазике рубаху.- На личную жизнь времени нет.
– Так Вы все время отдаете работе?
– Всю жизнь я посвящаю служению народу! – вдаль устремлен стойкий взгляд коммуниста-председателя.
Смена кадра. Докуев с засученными рукавами, но в галстуке поспешно бегает по колхозному полю, озабоченно и деловито указывает механизаторам, как надо пахать, сеять, жить! Сверху титры – план и встречные обязательства колхоза «Путь коммунизма», и все это под аккомпанемент торжественного марша.
Все… Докуев блестяще сыграл роль… Все поняли, что с трамплина колхозной сцены он прыгнет на пьедестал политической власти. Просто он год-два, но не больше, с тем же шармом отсидит в колхозе, при этом с лихвой восстановит убытки, значительно обогатится и, вполне возможно, займет соответствующий его прыти пост.
В роскошном отремонтированном кабинете председателя колхоза «Путь коммунизма» прохладно, тишина. Вполсилы работают два кондиционера. Над деревянным книжным шкафом с полными собраниями сочинений классиков марксизма-ленинизма портреты вождей мирового пролетариата. На торцевой стене поскромнее изображение Генерального секретаря ЦК КПСС Черненко К.У. На столе в дорогой рамочке цветная фотография. На ней в центре первый секретарь обкома Брасов, рядом секретарь обкома Ясуев и чуть
Хозяин любуется удачным снимком, важно курит, говорит, точнее роняет ленивые реплики в телефон.
– Извините, Албаст Домбаевич, – милый голос секретаря в селекторе,- к вам инспектор ОБХСС, лейтенант Майрбеков.
– Какой инспектор? – небрежно повернул Докуев голову в сторону динамика.
– Ваш зять – Арби Майрбеков.
– А-а-а, – пусть зайдет.
Председатель привстал, панибратски обнял зятя, все еще не отводя от уха трубку.
– Ну ладно, Марина… Ага… Хорошо, что позвонила. У меня люди, извини… Да, я сам позвоню… нет, не забуду… Я ведь так занят… Пока.
Албаст Домбаевич бросил трубку, позевывая, сладко потянулся.
– Ну эти девицы – просто диву даешься! То и разговаривать брезговали, а теперь находят пустячный повод – сами звонят.
– Кто это? – улыбается величию брата жены Майрбеков.
– Да-а, ты даже не поверишь!… Дочь Букаева – Марина.
Улыбка с покрытого оспой лица милиционера не сходит, только восторг заменяется удивлением. Даже брови у Майрбекова полезли вверх.
– Неужели?… Так, может, ты хоть теперь женишься?
– Теперь жениться проблем нет! – с надменной усмешкой скривилось холеное лицо Докуева. – Нынче все красавицы сами в невесты лезут.
– Ну и на ком ты остановился?
– Вот список из двадцати трех претенденток, – на большом листке в два столбика известные в республике фамилии. – Вот эти – матери и сестрам нравятся, а эти – по душе отцу.
– Да-а-а, – вырвалось у зятя. – Ну и тяжко тебе!
– Теперь полегче, – широко улыбнулся Албаст, небрежно бросил потрепанный список на стол, – осталось всего две кандидатуры: Букаева и Ясуева.
– Да-а-а, – вновь вырвалось одобрение у зятя, – оба далеко пойдут.
– Кто оба? – удивился Албаст, недовольно скривилась одна бровь.
– Я об отцах.
– При чем тут отцы? – возмутился председатель, в сердцах потянулся к сигаретам. – Ты видишь – сами звонят?
– Конечно, вижу… Сучки… Вот если бы рожу одной к фигуре другой, то было бы ничего, а так обе обезьяны.
– А ты…, – на полуслове осекся Албаст, и оба вспомнили жену одного и сестру другого.
– Шикарный ты ремонт кабинета сделал, – быстро нашелся и сменил тему разговора Майрбеков. – Вот только не пойму, зачем ты такую грандиозную стройку новой конторы затеял? Ведь ты здесь навечно не останешься?… Расти будешь!
– Надеюсь, – важное выражение вернулось на лицо Докуева. – Просто после себя хороший след надо оставить. К тому же я этот колхоз не отдам. Кого-нибудь назначу вместо себя… Ты знаешь, какое это место? Здесь столько возможностей!
– Ну, а зачем для колхоза такая контора? – не унимался инспектор ОБХСС.
– Что тут не понимать? Параллельно с конторой строится и мой дом в городе. Они в одной смете, – лукавством озарилось лицо председателя. – Теперь понял?
– Ну ты молодец, Албаст! Просто гений!