Седой Кавказ
Шрифт:
– Слушай, Арзо, – вдруг уставился Цыбулько отрешенным взглядом на заместителя. – Без пол-литра это не понять… Сбегай, пожалуйста, будь другом! Да, еще газет свежих захвати. Давай скинемся. Может, кто третьим будет?
– Я пить не буду, – категорически возразил Самбиев. Даже от упоминания о спиртном его мутило, однако выполнять просьбу он помчался.
В тот же день в обед Самбиева вызвали к управляющему делами.
– Я вижу, вы уже спелись? – строго встретил Аралин. – Передай Цыбулько, что с его должностью в свитере ходить в Совмин нельзя. И еще, пьянки и тем более похмелки надо оставить. Это Кавказ.
Более
Функции уполномоченного требовали масштабной деятельности, в его руках находились мощные рычаги контроля и надзора. Однако Цыбулько поставленных задач не понимал, многого просто боялся. Он даже противился поставить подпись на каком-либо документе, избегал совещаний и с трудом общался по телефону.
В принципе вся нагрузка легла на Самбиева, правда, в период становления комиссии ее было маловато, а из-за инертности руководителя вовсе не прибавлялось. Весь штат комиссии в скуке досиживал до окончания рабочего времени, перечитывал газеты и журналы, слушал радио.
Монотонное существование Самбиева разнообразили ежедневные встречи с Мариной. После пьяных притязаний Арзо, Букаева неделю ходила в водолазке, говорила, что Самбиев наследил на шее, на груди. К удивлению экономиста, юрист не предъявила особых претензий к его поведению, а наоборот, негласно, но манерами не противилась и даже поощряла мужские ласки. В запертом кабинете или в подъезде Букаевой он безраздельно господствовал над одурманивающими высотами выше пояса. Попытки проникнуть вниз встречали жесткий отпор.
– Только после свадьбы, – звучал жесткий вердикт юриста, и как после страшного приговора холодели руки Арзо, исчезал пыл, улетучивалась дурость.
И тем не менее, он по привычке или просто от безделья и скуки каждый день встречался с Букаевой. Исключение составляли выходные и праздничные дни. Их отношения протекали спокойно и верно, как полноводная река, неслись они к закономерному устью океана. И если Марина мечтала о безбрежном просторе, то Арзо предчувствовал морскую соль, и полное растление в пластах глубин. И хоть был Арзо в объятиях мощного течения, хоть и знал, что не хватит сил доплыть до суши, все равно он безмолвно восторгался красочностью исчезающих берегов, мечтал доплыть до них, надеялся выкарабкаться на твердый грунт крестьянской жизни… Сепаратство чувств обнаружили, в водовороте течения закружило Самбиева.
– Как ты провел выходные? – поинтересовалась как-то Букаева в кабинете.
Арзо не обнаружил коварства в ее голосе.
– Косил кукурузу в Ники-Хита.
– Врешь! – ряд крупных зубов заскрежетал перед ним. – Ты ездил в Краснодар, к этой бабочке*.
– Откуда ты узнала? – опешил Самбиев.
– Ты просил на дорогу в долг у Дмитрия, а Дмитрий у меня. Что замолчал? Ну и как твоя Полла? Нацеловались или у вас еще глубже взаимоотношения?
– Замолчи! Не смей так о ней говорить! – он вскочил. – Она порядочная девушка.
– Ах! Значит она порядочная, а я кто? Ты негодяй, изменник…
Она что-то
Неделю они не общались. Первой на уступки пошла Букаева. Она позвонила на работу Арзо и как ни в чем не бывало попросила зайти.
День был погожий, ласковый, теплый. Осень запоздала. По предложению Марины пошли прогуляться в парк имени Кирова. В увядающей траве сидели на берегу полноводной Сунжи. Букаева угощала Самбиева пирожным собственного приготовления. Хвалясь перед ним французской косметичкой, она любовалась собой в миниатюрное зеркальце… И вдруг он услышал скрежет ножниц. Арзо с ленцой обернулся, заметил, как Марина, стушевавшись укладывала пучок волос в свой блокнот.
– Ты что делаешь? – улыбнулся Самбиев.
– Да так, – встрепенулась девушка. – Давай фотографироваться, я забыла фотоаппарат вчера выложить… Случайно остался.
К концу трудового дня разошлись по службам. Не успел Арзо сесть за рабочий стол, как зазвонил телефон.
– Арзо, ты? – гробовой голос Букаевой. – Больше ко мне не приходи. У нас все кончено.
– Ну и слава Богу, – крикнул Самбиев, когда уже послышались гудки.
Два дня он блаженствовал, послал Полле нежное, трогательное письмо, а на третий – странным образом занемог. Тяга к Букаевой овладела всем его существом. Стал он звонить ей домой, на работу, а ее нигде нет. По просьбе Арзо Дмитрий подключился к поискам, и все неудачно, то она у тети, то у дяди, и так пару дней. Самбиев совсем исстрадался, опечалился, ему не спится и не естся.
И наконец как-то вечером Марина подняла трубку телефона.
– Выйди! Я прошу тебя, умоляю! – с жалостливой скорбью просил он.
Она появилась на сорок минут позже условленного времени. На улице было темно, прохладно, моросил дождь.
– Просто я не могла видеть, как ты мокнешь под дождем, – была ее первая фраза.
Марина была недоступной, горделивой, и в то же время что-то печальное сквозило в ее голосе, манере держаться.
– Я тоже страдаю от твоей подлой измены. Ты не только на теле, ты в душе оставил синяки ран, – вторая фраза.
То ли от слез, то ли от дождя их лица взмокли.
– Хорошо… Но знай, если еще когда-нибудь…
– Никогда, никогда! – не дает договорить Самбиев.
– После твоих домогательств я вынуждена смириться с участью быть твоей, – последняя торжественно-скорбная фраза, и следом прощальное резюме, с довольным оскалом. – Возьми зонтик, простудишься…, – и по окончании приказ, – из дома позвони.
Предался Арзо течению, и казалось бы, плыви себе в удовольствие, наслаждайся перспективой простора, однако что-то неосознанное, глубинное тянет его против потока; скрыто косится он на берег и инстинктивно хватается за соломинку…
– Весь город о нас говорит, – на серьезный лад перестроила отношения Марина. – Пора как-то определяться.
– Что значит определяться? – прикинулся дурачком Самбиев.
– Ведь не можем мы всю жизнь так шастать?
– Мы должны жениться?
– Что значит «должны»?
– Я жажду этого, но придется отложить, у меня повестка в военкомат,- и Арзо предъявил документ.
– Что это значит? Я скажу папе!
– Поздно, я прошел медкомиссию, сдал паспорт.
– Ты негодяй! Ты мне все планы разрушил. У меня должны быть вступительные экзамены в аспирантуру… Кто меня теперь в Москву незамужней отпустит?