Сёгун
Шрифт:
– Один кобан золотом, завтра. Идет?
Дзеко подняла фарфоровую бутылочку и налила две чашки. Одну она предложила Марико, другую осушила и тут же снова ее наполнила.
– Один, – сказала она, чуть не подавившись.
– Благодарю вас, вы так добры и так заботливы. Да, времена сейчас трудные, – Марико с удовольствием посасывала саке, – Анджин-сан и я скоро придем в Чайный Домик.
– А? Что вы сказали?
– Что Анджин-сан и я вскоре придем в Чайный Домик. Я буду переводить для него.
– Чужеземец? – задохнулась Кику.
– Чужеземец.
Несмотря на свой страх, Кику бурно рассмеялась:
– Ох, Мама-сан, пожалуйста, не волнуйтесь так сильно! Она кажется такой приятной госпожой, и к тому же целый кобан – вы действительно провели удачную сделку! Ну-ну, мы теряем время. Сначала немного саке, чтобы убрать все ваши душевные огорчения. Ако, быстро, как колибри! Ако исчезла.
– Да, клиент – Анджин-сан, – Дзеко чуть не задохнулась. Кику обмахнула ее веером, а Хана, маленькая девочка-ученица, тоже обмахивала ее и держала у ее носа благовония.
– Я думала, она торговалась для господина Бунтаро – или самого господина Торанаги. Конечно, когда она сказала про Анджин-сана, я спросила ее сразу же, почему этим занимается она, а не его наложница госпожа Фудзико, как требуют этого правила хорошего тона, но все, что она сказала, что его госпожа очень страдает от ожогов, а ей приказал переговорить со мной сам господин Торанага.
– О! О, как я была бы счастлива служить самому великому господину.
– Ты будешь, дитя мое, ты будешь, если мы все хорошо продумаем. Но чужеземец! Что подумают все наши клиенты? Что они скажут? Конечно, я оставила все нерешенным, сказала госпоже Тоде, что я не знаю, свободна ли ты, так что можно еще отказаться, никого не обидев.
– Что могут сказать другие клиенты? Это приказал господин Торанага. Ничего нельзя сделать, не так ли? – Кику скрывала свой страх.
– О, ты можешь легко отказаться. Но ты должна поторопиться, Кику-чан. Ох-ко, мне нужно быть поумней – я должна была отказаться.
– Не беспокойтесь, Дзеко-сама. Все будет хорошо. Но мы должны все четко продумать. Это большой риск, не так ли?
– Да. Очень.
– Мы не сможем отказаться, если мы его примем.
– Да, я знаю.
– Посоветуйте мне что-нибудь.
– Я не могу, Кику-чан. Я чувствую, я попалась в ловушку ками. Это ты должна решить.
Кику взвесила все минусы, потом все плюсы.
– Давайте рискнем. Примем его. В конце концов он самурай и хатамото и любимый вассал господина Торанаги. Не забывайте, что сказал прорицатель: что я помогу вам стать богатой и известной на века. Я молюсь о том, чтобы мне было позволено сделать что-нибудь, чтобы отплатить за всю вашу доброту.
Дзеко ласково потрепала волосы Кику:
– Ох, дитя, ты так добра, спасибо, спасибо. Да, я думаю, это разумно. Я согласна. Пусть он посетит нас, – она любовно ущипнула ее за щеку. – Ты всегда была моей любимицей! Но я бы потребовала двойную плату, если бы знала,
– Но мы и получили вдвое больше, Мама-сан.
– Мы должны были получить втрое больше!.
Кику похлопала Дзеко по руке:
– Не беспокойтесь – это начало вашего везенья.
– Да, это верно, что Анджин-сан не обычный чужеземец, а самурай и хатамото. Госпожа Тода сказала мне, что ему дан надел в две тысячи коку, и он сделан адмиралом всех кораблей Торанаги, он моется каждый день, как цивилизованный человек, и больше не воняет…
Чуть слышно появилась Ако и налила вино, не пролив ни капли. Четыре чашки исчезли одна за другой. Дзеко почувствовала себя лучше.
– Сегодняшняя ночь должна быть прекрасной. Если это приказал господин Торанага, конечно, это должно быть исполнено. Он не приказал бы этого лично, если бы это не было важно для него самого, да? И Анджин-сан действительно как дайме. Две тысячи коку в год – клянусь всеми ками, нам очень повезло! Кику-сан, слушай! – Она придвинулась ближе, Ако тоже и смотрела во все глаза. – Я спросила госпожу Тода, так как она говорит на их противном языке, не знает ли она каких-нибудь обычаев или способов, рассказов или песен, поз, танцев, приспособлений или возбуждающих средств, которые предпочитает Анджин-сан.
– Ах, это было бы очень полезно, – сказала Кику, испугавшись, что она согласилась, и жалея, что у нее не хватило ума отказаться.
– Она не сказала мне ничего! Она говорит на их языке, но ничего не знает об их любовных приемах. Я спросила ее, не спрашивала ли она у него об этом, и она сказала, что да, спрашивала, но он ничего не рассказал, – Дзеко поведала о том происшествии в Осакском замке. – Можете вообразить, как это показалось мне странно!
– По крайней мере, мы знаем, что ему не надо предлагать мальчиков – это уже что-то.
– Кроме того, во всем его доме есть только одна служанка, с которой он имел дело!
– У нас есть время послать за ней?
– Я сходила к ней сама. Прямо из крепости. Даже месячное жалованье не открыло ей рта, глупая, маленькая, упрямая дрянь!
– Она была подходящей для этого?
– О, да, в качестве неподготовленной служанки-любительницы. Все, что она смогла сказать, что господин был сильный как мужчина, не тяжелый, что любил ее долго в самом обычном положении. И что он весьма одарен в этом смысле.
– Это не очень-то нам помогает, Мама-сан.
– Я знаю. Может быть, лучше всего – все приготовить заранее, на всякий случай, да? Все.
– Да. Я только должна быть очень осторожной. Очень важно, чтобы все было хорошо. Это будет очень трудно – если не невозможно, – правильно принять его, если я не смогу разговаривать с ним.
– Госпожа Тода сказала, что она будет переводить.
– О, как мило с ее стороны. Это очень поможет, хотя, конечно, не совсем то, что нужно.
– Да-да. Еще саке, Ако – грациозно, дитя, грациозно. Но Кику-сан, вы куртизанка первого класса. Импровизируйте. Этот адмирал-чужеземец сегодня спас жизнь господину Торанаге и сидит рядом с ним. Наше будущее зависит от тебя! Я знаю, ты все проведешь красиво! Ако!