Секрет истинного счастья
Шрифт:
Я собирался провести сложный и довольно экзотический прием, в результате которого этот недомерок вылетит через бумажное окно прямо во двор. Однако, к счастью для меня, все получилось далеко не так, как я задумал.
История неприятная, поэтому буду краток. Проворный соперник упорно отказывался от моих настойчивых предложений покинуть зал через окно,—более того, он делал встречные предложения, от которых я не мог отказаться. Тем вечером я несколько раз подряд созерцал потолок додзё.
Хотя я изначально и не был готов к такому повороту, однако каким-то образом мне удалось принять ситуацию.
Произошла поведенческая коррекция, которую люди называют перевоспитанием.
Полагаю, он слишком превосходил всех нас в технике, чтобы заниматься с нами в одной группе. И вообще, я уверен, что основное его занятие состояло в том, чтобы ездить из додзё в додзе и усмирять раздувшиеся эго, наряженные в дзюдо-ги.
Уже на следующий вечер—когда я угрюмо размышлял над тем, как же это получилось, что я вот так вдруг все потерял, - сэнсэй обучил нас системе вода в животе (Belly Water System). Это техника, предполагающая верховенство сознания над материей и направленная на укрепление силы тела через успокоение ума. При выполнении этого упражнения весь гнев и чувство унижения, переполнявшие меня с предыдущего вечера, утекли без следа, словно вода из треснувшего кувшина. Я был пуст. И образовавшуюся пустоту заполнило присутствие, которое лишь созерцало со стороны все, что я делал. Мне удалось воссоединиться со своим Истинным Я—и его присутствие переполнило меня чувством защищенности и завершенности. Я ощутил нерушимую безмятежность, никогда не возникающую из каких-либо других источников.
Я помню этот опыт столь отчетливо из-за контраста: гнев и разочарование сменились покоем и ощущением внутренней силы—и на это ушли считанные секунды. Сегодня, оглядываясь назад, я не сомневаюсь, что сэнсэй изначально так все и задумал.
И есть еще одна причина, почему тот опыт покоя так отчетливо отпечатался в моем сознании. В том возрасте (целых десять лет) подобного рода переживания уже стали для меня редкостью. Чудо жизни понемногу тускнело.
Я соблазнялся обещанием могущества, обретаемого через силу. Учителя, родители и даже ровесники всячески демонстрировали мне, что, если я задумал получить то, чего хочу от жизни (или то, чего хотят от меня они), мне нужно быть дисциплинированным, волевым и трудолюбивым. Но теперь в этой бочке меда появилась ложка дегтя: мне снова открылась безмятежная сила детства—и она очень мне понравилась. И вот, с одной стороны, я почувствовал, что в непосредственной близости от меня есть некое легкое игривое присутствие. А с другой — все вокруг заверяли меня, что мне необходимо научиться контролировать себя и свою среду—только в этом случае я смогу добиться блестящих успехов в жизни.
Прошло еще полвека, прежде чем я вновь открыл для себя безмятежность, объявшую меня в додзё в Йокагаме.
И я все же научился контролировать среду—но не так, как меня побуждали учителя. Я просто позволяю своему Истинному Я делать это за меня. Я вышел
Пробуждение
Безмятежность, которую я открыл,—это симптом определенного состояния. Она не является результатом постижения или каких-то особых усилий. К большинству людей она приходит слишком редко и не тогда, когда они сознательно ищут,—за исключением случаев, когда человек хорошо знает, где и как искать. Нa страницах этой книги мы откроем тайну обретения безмятежности. Я отдал поискам безмятежности всю свою взрослую жизнь. Я проводил годы в глубоких размышлениях, уединившись в горах далеких экзотических стран.
Я год за годом посвящал медитации по нескольку часов ежедневно—в попытках обрести и удержать покой. После тридцати пяти лет упорной духовной работы я был не ближе к обретению стабильного внутреннего покоя, чем в самом начале своего путешествия. Исполненный уныния и разочарования, я наконец отказался от дальнейших попыток. Отказался от всего, что определяло мою жизнь, и обнаружил на освободившемся месте лишь пустыню. Но и там безмятежности не было. Все, что у меня осталось, так это малая искорка надежды.
Однажды, когда я сидел в кафе при книжном магазине Borders в городе Флинт, штат Мичиган, глядя в пластиковую чашку с безвкусным зеленым чаем, эта последняя искорка надежды угасла.
Когда это произошло, все замерло. Сама Вселенная перестала дышать. И едва различимая в этой недвижимости присутствовала песчинка безмятежности.
Когда мое сознание было привлечено к ней, я ощутил себя подобно Алисе, падающей в кроличью нору. Падая, я стремительно уменьшался в размере, словно камешек, летящий с высокого моста. Через миг произошел взрыв. Он был похож на Большой Взрыв, но только вместо огня и камней образовалась безмятежность. В результате этого взрыва моя Вселенная наполнилась веществом покоя.
Столик в кафе. Солнце, пробиваясь сквозь облака, грело мою спину. Зал гудел голосами, а в динамиках под потолком тихо журчал джаз. Я сидел, сжимая в ладонях чуть теплую чашку с чаем. Все было так же, как прежде, за исключением того, что помещение теперь наполнилось ясным живым светом—светом безмятежности. Каким образом целая вселенная уместилась в тот маленький зальчик, и без того наполненный людьми и книгами, мне неизвестно.
Но она появилась там—и никто не заметил. Галактики и катаклизмы творения легко проходили сквозь наши тела—и никто этого не замечал. Дыхание мое не изменилось, но по лицу заструились слезы, падая на стол возле чашки.
Студентка, занимавшаяся вместе с друзьями за соседним столиком, встретилась со мной взглядом и быстро отвела глаза.
Словно по какому-то незримому сигналу мое сознание сжалось в бесконечно малую точку—мерцающую вспышку меньше самой малой субатомной частицы. Я наблюдал, как из лучистой энергии сгущались облака и смешивались друг с другом. Из этих лучистых паров прорастали живые духи деревьев, и морей, и плодородных полей—лишь для того, чтобы снова раствориться в бесформенной энергии. Я был повсюду—больше всего самого большого и меньше всего самого малого.
Когда эти вихрящиеся энергии творения померкли, я снова обнаружил себя в обыденном настоящем, которое мы так уверенно называем реальным миром. В мое сознание вновь ворвались голоса людей, и музыка, и запах кофе, и гренок. Однако все это перестало быть обыденным.
Слезы подсыхали, и я видел все вокруг более отчетливо. Все казалось свежим и чистым, озаренным изнутри. Все формы одновременно ощущались как энергия. Однако было еще нечто, скрытое глубоко в самых тонких формах энергии.