Секретная история вампиров
Шрифт:
— Так ты ждешь, что я стану работать? — На сей раз женщина едва не расхохоталась.
— Нет; ты сама хочешь себе работы. Ведь весьма недвусмысленно дала понять то, что не веришь в помощь, которую оказывают безвозмездно. — Он взглянул на детей. — Если тебе по душе какое-то определенное занятие, то скажи мне об этом, и я помогу тебе подыскать достойную работу. Все вы будете вместе, детей не продадут, и ты сможешь родить ребенка в безопасности.
Женщина посмотрела
— Не хочу потерять их.
Рагош-ски улыбнулся:
— Конечно. Достаточно того, что ты теряешь мужа. Завтра вернутся солдаты. Но ведь они не собираются караулить тебя всю ночь, верно?
— С чего бы им так утруждаться? — Женщина выложила продукты на узкий дощатый стол и крепко сжала губы. — Они знают, что некуда мне податься, некуда вести этих детей. — Она покачала головой. — Они знают, что завтра найдут нас именно здесь.
— Море плещется о многие берега, — сказал Рагош-ски.
Женщина лишь резко рассмеялась в ответ:
— Что за корабль повезет нас? Мегара — очень хорошо, конечно, но что потом? Кстати, какой торговец согласится взять нас в свою воловью повозку? Да и потом, считается, что женщина на корабле приносит несчастье, а у меня нечем платить за проезд. К тому же женщину в пути подстерегает множество бед. — Она взяла головку чеснока и вдохнула ее аромат. — С таким же успехом я могу пытаться добраться до Тессалоников или же доплыть до Родоса.
— Все можно устроить, — кивнул Рагош-ски.
— Зачем? — Она вздернула подбородок и смерила его взглядом. — Чтобы увезти нас подальше, а потом продать в дальние страны, далеко-далеко от Афин, где здешние обычаи и новости ничего не значат?
— Отнюдь. Для того, чтобы ты с детьми оказалась на безопасном от Афин расстоянии и под защитой тех, кто хочет тебе помочь, — ответил Рагош-ски.
— Знаешь таких людей? — горько рассмеялась женщина.
— Да, — просто ответил мужчина. — Я.
Женщина отвела взгляд.
— Ты искушаешь меня, незнакомец.
— Можешь звать меня Рагош-ски, — предложил он. — Тогда я буду не таким уж и незнакомцем.
— Весьма труднопроизносимое имя, его непросто выговорить. Оно лишний раз будет мне напоминать, что ты чужестранец. — Она взглянула на детей, притаившихся в углу, затем пожала плечами, принимая решение. — Подойдите сюда. Помогите разложить продукты. Ткань положите в короб. Талия, возьми дрова и разведи огонь, чтобы я могла приготовить ужин. — Женщина взяла новый кухонный нож, провела по лезвию большим пальцем и удовлетворенно кивнула. — Заточен на славу.
— Так сказал торговец, — подтвердил Рагош-ски.
Женщина поднесла
— Думаешь, есть такое место, где я буду в безопасности? Где смогу жить спокойно?
— Да, — ответил Рагош-ски. — В Халцедонии вдовам дозволено продолжать дело мужей до тех пор, пока старший сын не вырастает и не наследует дело.
Женщина усмехнулась словам чужестранца:
— Какой из меня учитель?
— Если муж твой незнаком жителям Халцедонии, что же мешает тебе выбрать занятие по душе? — вопросил Рагош-ски. — У тебя будут документы, удостоверяющие твое право поступить так, а не иначе. Также можно сделать тебе документы, в которых будет сказано, что ты лишилась своего дела, его никак не восстановить. Итак, до тех пор пока у тебя достаточно денег, никто не будет приставать с расспросами.
— Откуда мне взять денег? Если бы они были у меня, то тебе не было бы нужды покупать все это.
Женщина взяла мех с вином, откупорила его и отпила кроваво-красной жидкости. Вызывающе глядя на чужестранца, спросила:
— Хочешь вина?
— Нет. Но благодарю тебя за то, что предложила. Вина я не пью.
Собеседница внимательно смотрела на чужестранца.
— Могу ли я предложить тебе что-нибудь еще?
— Возможно, — согласился тот. — Но не сейчас.
Женщина взяла с конца стола старую деревянную чашу и, наполнив вином, протянула дочери:
— Поделись с братьями, душенька.
Талия с улыбкой на устах осторожно отпила глоток, причмокнула и передала чашу ближнему брату. Вытерла рот тыльной стороной ладони и жадно впилась глазами в разрезанную пополам дыню.
— Мама?
— Возьми дыню, отдай семечки козе и съешь кусочек. И не забудь о том, что нужно делиться. — Женщина закупорила бурдюк с вином и посмотрела на Рагош-ски. — Скажи, отчего ты готов сделать для меня так много? Только не нужно ссылаться на прихоть.
Рагош-ски отвечал ей неторопливо, обдумывая каждое слово:
— Большинство людей здесь, в Афинах, так же как и во всем мире, живут, словно… сомнамбулы, что бродят во сне. Они существуют, но живы лишь отчасти, жизнь их не бьет ключом, они не погружены в жизнь. Те же, кто живет по полной, — как путеводные звезды.
— Ты не можешь думать, что я одна из них, — недоверчиво качая головой, откликнулась женщина. — Как могу я?
— Мои слова относятся не к ситуации, — сказал Рагош-ски, вспоминая многие десятилетия, проведенные в храме Имхотепа, — а к внутренней истине.