Секретная история вампиров
Шрифт:
— Он будет слабым королем. В лучшем случае — посредственным. Он не поведет войско на войну с Францией. При нем Англия останется скромной незначительной страной.
— Ты не знаешь этого. Ты не можешь провидеть будущее. Он будет великим королем…
— Не нужно провидеть будущее, чтобы прийти к такому выводу, дорогая Катарина.
— Обращайся ко мне «ваше высочество», как подобает.
— Разумеется, ваше высочество. Вы должны поверить мне — я не убью Артура. Если бы королем должен был стать его брат — вы
— Мой отец король Фердинанд…
— И король Фердинанд тоже. Прежде всего он хотел иметь зятя, которым мог бы управлять.
И Катарина поняла, что это — все это — правда, похожие на шахматную партию игры политиков, управляющие ее жизнью. Ее свадьба с Артуром позволила Испании выиграть еще одну фигуру, не более того.
Среди всего этого не было места для любви.
Она вела свой род от двух королевских династий. Ее предки принадлежали к старейшим и величайшим родам Европы. Чувство собственного достоинства было заложено в каждую частичку ее тела. Она стояла отважно, не поникла в отчаянии, не заплакала, как бы ни трепетала маленькая девочка внутри ее.
— А как насчет детей? — спросила она. — Детей, которых я должна родить?
— Возможно. А может, и нет.
— Я не верю тебе. Я не верю ничему из того, что ты сказала.
— Нет, веришь, — ответила женщина. — Но важнее то, что ты не можешь помешать мне. Сейчас ты пойдешь спать. И ничего не будешь помнить.
Ей хотелось броситься на женщину, задушить ее собственными руками. Крохотными ручками — увы, не способными придушить даже котенка.
— Катарина, уйдите. Я знаю, что она такое, — приказал до нелепого мальчишеский голос.
Принц Генрих стоял, перекрыв второй выход из комнаты. Он держал копье, казавшееся в его руках огромным и громоздким. И все же он держал его наготове, расставив ноги, нацелив наконечник на женщину. Это была жалкая пародия на поединок. Ребенок, играющий в охоту на кабана.
— И что же я такое, малыш? — спросила женщина мягко и насмешливо.
Это лишь еще больше разъярило Генриха.
— Суккуб. Демон, питающийся людскими душами. Ты не получишь моего брата, дьявол!
Ее улыбка погасла, лицо нахмурилось.
— Ты уже достаточно умен, чтобы навредить. И более чем невежествен.
— Я убью тебя. Я могу убить тебя на этом самом месте.
— Ты не убьешь меня. Артур уже настолько мой, что без меня он умрет.
Она сделала Артура слабым, и теперь он был всецело в ее власти. Если связь между ними оборвется…
Сердце Катарины колотилось. Она не могла остановить их. Они не послушают ее. Ее никто никогда не слушал.
— Генрих, вы не должны, она поддерживает в Артуре жизнь.
— Она лжет.
Женщина горько рассмеялась:
—
Но Генрих не хочет быть королем. Он сам сказал…
Катарина поймала его взгляд. И увидела в его глазах что-то темное.
Потом она попыталась забыть, что видела это.
— Милорд, подождите…
Та женщина обитала в тени — была соткана из тени. Она начала плавно отступать тем же потайным путем, которым пришла, двигаясь среди безмолвия ночи. Катарина видела лишь дрожь, отсветы потрескивающей свечи. Но Генрих видел больше, и, как искусный охотник, он предугадал, что означает этот намек на движение.
Принц с криком прыгнул вперед, выставив копье перед собой.
Женщина взлетела. Катарина могла бы поклясться, что она отлетела вверх и в сторону, под потолок, чтобы увернуться от Генриха. Тот пытался достать ее копьем, подпрыгивая, тыча им вверх. Он промахнулся. Вздохнув, женщина ускользнула от него. Генрих оступился, потерял равновесие, делая очередной выпад, и Анджелина оказалась позади него.
— Ты мальчишка, разыгрывающий из себя воина, — сказала она спокойно, будто бы и не двигалась вовсе.
Генрих сердито вскрикнул от досады и предпринял еще одну попытку. Женщина шагнула вбок и схватила его сзади за шею. Без малейшего усилия она прижала его к земле, так что он очутился на коленях. Он все еще сжимал свое копье, но она была у него за спиной и давила на него сверху, и он не мог пустить его в ход.
— Я могла бы сделать тебя своей игрушкой точно так же, как твоего брата.
— Нет! Не могла бы! Я никогда не буду ничьей игрушкой! — Он боролся, напрягшись всем телом под тяжестью ее рук, но не мог даже пошевелиться.
Катарина упала на колени и принялась молиться, читать «Отче наш» и «Аве Мария», и губы ее дрожали, стараясь выговорить все слова разом.
Эти молитвы были лишь для ее собственного успокоения. Катарина не слишком верила в свою силу; она не ожидала, что страшное существо услышит ее слова и остановится. Не рассчитывала, что ее молитва заставит Анджелину выпустить Генриха.
Но Анджелина разжала руку. Тело ее, казалось, на миг застыло. Она стала как бы более твердой, словно молитва сделала ее вещественной.
Генрих не колебался. Он рванулся вперед, прочь от женщины, потом развернулся, выставив между собой и ею копье. Затем, пока она еще явно была оглушена, он послал копье в цель.
Острие вонзилось в грудь Анджелины. Та вскрикнула, упала, и тогда Генрих налег и вогнал деревянное древко глубоко в ее тело.
Еще мгновение она лежала на полу, хватаясь за древко копья. Генрих все еще удерживал его. Он глядел на нее сверху вниз, как на картине, будто любимый англичанами святой Георгий, взирающий на поверженного им дракона.