Секретные операции абвера
Шрифт:
Несмотря на эту проволочку, я с группой обер-лейтенанта Нибура около полудня все же вошел в Аббевиль. Сразу же начались напряженные поиски тюрем и других зданий, в которых могли держать разыскиваемых нелегальных сотрудников. Но все поиски и розыски оказались тщетными. Позднее выяснилось, что разыскиваемых нелегалов как раз в это время отправили в Южную Францию. Их нашли там в конце французской кампании и освободили.
При обследовании административных зданий в Аббевиле я впервые во Франции натолкнулся на канцелярские шкафы, в которых оказались в полной сохранности документы по ведшейся вплоть до последнего дня корреспонденции военных и гражданских служб. Основательно загрузившись подборкой секретной документации, к вечеру тронулись в обратный путь в Ирсон.
Эти успешные операции с 22-го по 31 мая 1940 года проводились в узкой захваченной полосе, которая тянулась по линии Седан — Шарлевиль до побережья Ла-Манша под Аббевилем и отрезала воюющие в Бельгии вражеские сухопутные войска от армий во Франции.
Но в эти дни судьба битвы еще не была решена. Вплоть до первых дней июня противник отчаянно пытался прорвать захваченный немецкими армиями плацдарм, чтобы восстановить сообщение между своими войсками во Франции и Бельгии. Подобные попытки прорыва предпринимались особенно в районах предмостных укреплений и оборонительных рубежей на Сомме у Аббевиля, Амьена и Перонны. Из-за этих контратак противника некоторые из подчиненных мне групп абвера оказывались втянутыми в боевые действия. С счастью, потери в них были немногочисленными.
1 июня 1940 года абверкоммандо в составе всех отделений подтянулось в южнобельгийский городок Абэ-ла-Нёв. Солдаты отряда нуждались в краткосрочном отдыхе, чтобы восполнить снаряжение, в особенности транспорт. За прошедшие три недели — с начала наступления — личный состав отряда без передыху находился в деле и в большинстве случаев был вынужден ночевать в необитаемых и разрушенных зданиях или же в пути в своих машинах.
Абэ-ла-Нёв война пощадила. Население местечка жило своей обычной жизнью. Для большинства моих солдат и офицеров встреча с мирным населением деревни стало огромным потрясением, так же, как и для меня самого. Мужчины и женщины местечка, жители страны, которая за несколько недель до того была наводнена немецкими войсками, приняли солдат отряда сдержанно и молчаливо, но в целом достаточно корректно и невраждебно.
По правде, за такое отношение местного населения благодарить следовало пастора Абэ-ла-Нёв. С ним, умудренным, многоопытным и высокообразованным человеком, любили беседовать офицеры отряда. Но о войне при этом речь почти не заводили. Основные темы разговоров — общечеловеческие проблемы и великие мастера искусства и литературы. Как-то само собой получилось, что жители деревни и солдаты отряда стали вместе посещать службы в церкви общины, в то время как на севере страны еще не закончилось одно из самых значительных сражений кампании.
Солдаты абверкоммандо в полной мере наслаждались выпавшими днями отдыха. Одни преимущественно сидели на своих удобных квартирах, погрузившись в чтение припасенных с собой любимых книг; большинство же искали отдыха и разрядки на воле. Неподалеку от деревни у прозрачного ручейка имелись славные полянки, чтобы поваляться и помечтать. Кроме того, стояла прелестная погода.
Правда, передышка в Абэ-ла-Нёв слишком быстро закончилась. Вечером 4 июня я получил из отдела Ic штаба 16-й армии от майора генштаба фон Уккермана устную информацию: «Дюнкерк сегодня пал. Кровопролитное сражение в Северной Бельгии в целом завершено. Перегруппировка войск для второго этапа кампании только что закончилась. Уже утром наши армии начинают новое крупное наступление. 16-я армия снова будет прикрывать фланг и потому продвинется мало,
При условии, что управление абвера не ставит для вас никаких других задач, я предлагаю, чтобы вы послали свои группы в Дюнкерк, Кале, Булонь и Лилль. Хотя, к сожалению, нескольким сотням тысяч англичан и десяткам тысяч французов удалось уйти из Дюнкерка морем через Ла-Манш, зато трофеи в виде секретных документов ваши люди должны там найти в изобилии. Задавшие деру были на седьмом небе от счастья, что им удалось спасти свою шкуру.
Правда, для 16-й армии было бы несравненно важнее установить, какие части противника противостоят им, какие силы находятся на участке Верден — Мец — Нанси и, прежде всего, ведется ли и какая подготовка для контрудара командованием противника. Командующий нашей армией, генерал-полковник Буш, очень интересуется прояснением этого вопроса, только я сомневаюсь, что вам что-либо удастся там сделать».
Я не совсем разделял его мнение и возразил:
— Наш I отдел, как вам известно, располагает во Франции определенным числом нелегалов, проверенных еще в мирное время. Большинство из них имеют надежные каналы связи, некоторые снабжены даже радиопередатчиками. Правда, под вопросом, функционируют ли еще эти каналы. В любом случае нам следует проинформировать об этом службу абвера. Не знаете, сделано ли это?
— Думаю, пока что нет! При моем последнем разговоре с отделом Ic группы армий «А» не шло речи об уведомлении службы абвера.
— Тогда я советую послать в Берлин в управление абвера радиограмму следующего содержания: «Для командования 16-й армии срочно запрашиваются разведданные о дислокации и сосредоточении частей противника на участке Мец — Нанси — Верден — Вогезы».
— Согласен!
— Впрочем, я попытаюсь разведать этот участок, столь важный для вашей армии, по некоторым спецканалам.
В те дни, когда я вместе с моими сотрудниками и переводчиками старался внести ясность в эти вопросы, столь важные для военного командования, группы абверкоммандо действовали в полосе Дюнкерк — Кале — Булонь — Аррас — Лилль и захватывали там секретные документы вагонами.
При поиске и изъятии материалов абверкоммандо ограничивались наиболее важными документами военного, оборонительного и политического характера. В противоположность этому державы-победительницы после окончания войны искали в Германии в исследовательских центрах, патентных бюро и промышленности документацию экономического свойства. Пресса западных держав в 1945–1946 годах ликовала: изъяты богатейшие трофеи всех времен.
В последние недели кампании во Франции было обнаружено очень много и английских материалов. Войсковые штабы побросали их. Эти документы давали сведения по дивизиям противника, которые на первом этапе кампании противостояли нашим частям в Бельгии и Северо-Восточной Франции. Одновременно из них явствовало, что значительная часть этих дивизий была уничтожена или бежала в Великобританию; в этом отношении для германского военного командования имело значение, как с уверенностью можно заключить из материалов, что эти разбитые и обращенные в бегство дивизии противником на втором этапе кампании уже не могли быть введены в действие.
Тем временем германские наступательные операции разворачивались снова. Лучше всего развивало успех в направлении Руана правое крыло германского фронта, простиравшееся до Ла-Манша, несмотря на храброе сопротивление французских войск. Некоторые дивизии 4-й армии уже 9 июня вышли к Сене.
20 июня 1940 года в сопровождении моего шофера я отправился в Париж. Верден и Шалон-сюр-Марн уже были позади. Шофер жал на педаль газа: я хотел как можно быстрее добраться до Парижа. Там меня ждали новые задачи.