Секретный дневник доктора Уотсона
Шрифт:
Он отличался высоким ростом, как и Холмс, и находился в отличной физической форме для своего возраста. Но не успел я оценить его взглядом врача, как Холмс уже обратился к вошедшему:
– Пожалуйста, присядьте, – и жестом показал на то место, с которого только что встал я.
Мужчина посмотрел на Ярдли.
– Все в порядке, Питерс, следуйте указаниям этого джентльмена, – ответил капитан.
Питерс вначале поставил предназначенные нам подносы на стол, причем, судя по его легким уверенным движениям, у него был большой опыт обслуживания
– Итак, Питерс, как вы себя чувствуете этим прекрасным летним утром? – начал Холмс.
Питерс говорил хрипловатым голосом с небольшим акцентом, и по манере ответов я не сказал бы, что он моряк.
– Хорошо, сэр.
– Скажите мне, Питерс, а где вы отбывали срок?
Мужчина буквально спрыгнул со стула, сжал кулаки и чуть не набросился на Холмса.
Ярдли оскорбленно переспросил:
– Срок? Мистер Холмс, вы говорите о тюремном сроке?
– Не спрашивайте меня, спросите своего стюарда.
Ярдли повернулся к Питерсу:
– Это правда, Питерс? Вы сидели в тюрьме? Мой отец никогда об этом не говорил.
– Конечно, не говорил. Он мне поклялся, что никому не скажет. И слово свое держал. Вашему отцу можно доверять. Но он-то откуда знает? – Питерс кивнул на Холмса.
– Не важно. Так где? – снова спросил Холмс.
Питерс снова сел, отвернувшись от Ярдли. Его сильное смущение было очевидно.
– В Ньюгейте.
– Так, в Ньюгейтской тюрьме. И сколько времени вы там провели?
– Три года.
– Позвольте мне угадать. Вы убили кого-то голыми руками. Я прав?
Питерс опустил голову и пробормотал себе под нос:
– Откуда вы знаете?
– В точности я не знал, просто сделал выводы на основании увиденного. Человек в вашем возрасте и с такой мускулатурой в молодости, очевидно, был настоящим силачом. Хотя вы научились очень ловко подавать еду, у вас грубые и мощные руки – такие, какими они были, когда вы совершали убийство.
– Я не понимаю, к чему вы клоните, мистер Холмс, – перебил Ярдли. Он был смущен не меньше Питерса.
– Думаю, что вскоре поймете. Питерс, вы сказали, что отсидели всего три года. Я постоянно имею дело с убийствами. Виновные в подобном преступлении обычно проводят в тюрьме большую часть своей жизни, или их даже вешают. Вы же вышли уже через три года – такой срок дают за что-нибудь не более серьезное, чем растрата денег. Как вам удалось?
– Это его отец помог. Вытащил меня оттуда. Я работал на его земле, вырос там. Мы играли вместе с адмиралом, когда были детьми. Он был моим другом. Он меня вытащил и забрал с собой в море.
– Понимаю. И вы присматривали за находящимся здесь капитаном Ярдли, когда он был ребенком?
– Иногда, когда мы были не в море. Я обязан адмиралу жизнью.
– И вы снова совершите убийство ради него?
На этот раз Питерс бросился на Холмса и схватил его за горло. Сыщику удалось хорошенько врезать
– Мистер Холмс, я требую объяснений, – возмущенно произнес молодой капитан. – В чем дело? Вы обвиняете слугу, который предан нашей семье, в убийстве ради моего отца и раскрываете мне тайны, которые я не должен знать. Или вы немедленно объясните мне, в чем дело, или мне придется серьезно подумать о том, чтобы запереть вас в отведенной вам каюте.
Питерс стоял по стойке «смирно» справа от капитана Ярдли и, вероятно, так и остался бы на своем посту, если бы Холмс не разрешил его отпустить.
– Хорошо, – согласился Ярдли. – Но как только он выйдет из каюты, вы должны объясниться, мистер Холмс. И это должно быть подробное и веское объяснение.
Ярдли произнес эту речь сдержанно, но уверенно – так, как говорил бы человек, привыкший к власти или, скорее, выросший в обстановке, где глава семьи командует многими людьми. Он показывал себя полной противоположностью тому, что мы с Холмсом вначале о нем подумали. Похоже, Рейли был прав на его счет.
– Капитан, вы просили моих объяснений, – заговорил Холмс, – и вы их получите. Но до того как начать что-либо объяснять, я хочу вас предупредить. Мы не вправе открыть, в соответствии с чьими приказами действуем. Но если на борту вашего судна что-то случится с доктором Уотсоном или со мной или если хоть один волос упадет с головы кого-либо из членов царской семьи, то кое-какие люди в Лондоне заставят вас с отцом лично заплатить за это.
– О чем вы говорите? – изумился молодой человек. – При чем тут мой отец?
– Капитан Ярдли, а что, если я скажу вам, что ваш верный стюард Питерс был отряжен сюда, чтобы служить не вам, а вашему отцу?
– Вы говорите загадками, сэр. Я этого не потерплю. Выражайтесь прямо и кратко, или наша беседа закончится.
– Как вам угодно, – спокойно произнес Холмс. – Итак, у меня есть серьезные подозрения, что ваш отец послал сюда Питерса, чтобы убить не только Уотсона и меня, но и всю царскую семью. Это достаточно прямо и кратко для вас?
Ярдли не знал, посмеяться ему над Холмсом или приказать немедленно заковать его в кандалы, настолько он был ошарашен словами сыщика.
– Вы совсем спятили, мистер Холмс? Вы понимаете, что говорите? Доктор Уотсон, у вас есть лекарства, чтобы успокоить этого безумца?
– Капитан Ярдли, я думаю, что вам следует сесть и послушать то, что должен сказать мой друг, – заявил я. – Потому что если вы этого не сделаете, то определенно можете стать соучастником того самого преступления, предотвратить которое были отряжены мы с Холмсом.
Молодой офицер сел на стул и сжал подлокотники, явно помогая себе таким образом сдержать ярость. Ему потребовалась примерно пара минут, чтобы взять себя в руки. Затем он поднял глаза на нас, жестом предложил и нам сесть и обратился к сыщику: