Секретный рейд адмирала Брэда
Шрифт:
— Разве что об этом вы, лично вы, мой Неземной Мужчина, очень будете просить. Да и то…
— Откуда такая предвзятость? — неожиданно появился в небольшом проеме, справа от кресел пассажиров, Посланник Шамбалы. И поскольку своим серебристым комбинезоном он закрывал весь проход в пространство, занятое пилотами, то казалось, что он возникает прямо из стены. — Меня это удивляет, гауптштурмфюрер СС, очень удивляет.
— Предаться прелестям вашего мира — все равно, что предаться условиям иной планеты. А это, господин Консул, не по мне. Вам приходилось когда-нибудь бывать в весенних Альпах? Ярко-зеленые склоны,
— Слишком сентиментально, поэтому совершенно неубедительно, — заметил Консул, снисходительно ухмыляясь.
Наконец-то на этом псевдомонашеском лике проявилась хоть какая-то реакция, отметила про себя Лилия. Она уже начала привыкать к тому, что лицо Консула оставалось неподвижным и безучастным, это уже собственно было не лицо, а некая ритуальная маска. Подобные ничего не выражающие лица-маски ей приходилось видеть, только однажды, когда она имела дело с двумя старыми иезуитами, проходившими в СД по делу о заговоре против фюрера. О несостоявшемся заговоре, зарождавшемся за несколько месяцев до заговора, осуществленного в июле 1944-го полковником графом Шенком фон Штауффенбергом и группой германских генералов, и подавлением которого занимался уже только Скорцени.
— Сентиментально, ностальгично и совершенно недостойно офицера германских вооруженных сил. Согласна. Нечто подобное мне внушали в течение нескольких лет подряд. Однако из этого не следует, что„. неубедительно. Кстати, если помните, в свое время вы были знакомы с Отто Скорцени.
— С обер-диверсантом рейха. Оберштурмбанфюрером СС, — эсэсовские чины он произносил как-то по особому: твердо, четко и без какого-либо акцента.
Возможно, даже гордился тем, что сумел так хорошо усвоить их названия, что не удавалось даже далеко не всем армейским офицерам Германии — Фройнштаг приходилось встречать и таких.
— С обер-диверсантом вы очень правильно определили его статус.
— И даже не собираюсь говорить о знакомстве со Скорцени в прошедшем времени. Несмотря на то, что сейчас ему приходится переживать нелегкие времена.
— Так вот, кое-что о вашем подземном мире он мне все же рассказал. Или, может быть, это всего лишь его фронтовые фантазии?
— Я не знаю, о чем он вам рассказывал, фрау Фройнштаг.
— Когда я спрашиваю о фантазиях, то имею в виду само его пребывание во Внутреннем Мире.
— Он действительно бывал здесь. Правда, не в Стране Атлантов. В виде исключения, ему позволили совершить инспекционную поездку на «Базу-211» и в столицу Рейх-Атлантиды город Арийбург. Но только в виде исключения, из уважения к мужеству этого человека. А мужество у нас ценится, независимо от того, представителем какого народа оно проявляется и каким властным режимом используется.
Фройнштаг облегченно вздохнула и мельком взглянула на адмирала. В беседах с Брэдом она не раз возвращалась к этой теме, и ей не хотелось бы теперь выглядеть лгуньей, пусть даже по вине Скорцени.
— Если говорить честно, то Скорцени действительно
— Однако в Стране Атлантов он так и не побывал? — попытался уточнить адмирал, обращаясь к Консулу.
— Ему этого не позволили.
— В таком случае мне посчастливится побывать даже там, куда не сумел проникнуть сам Отто Скорцени, — радостно улыбнулась журналистка. — Это, конечно, вдохновляет.
Фройнштаг умолкла и почти в ту же минуту почувствовала, как дисколет плавно качнулся и полетел. В следующую минуту исчез, подобно привидению, и Консул. При этом никаких следов двери в том месте, где он только что находился, Фройнштаг не обнаружила.
Иллюминаторов в их отсеке не было, зато ожил экран, на котором медленно проплывали стенки тоннеля, какие-то огромные подземные залы, а также небольшие озера и речушки, зарождавшиеся на склонах небольших зеленых гор, о существовании которых там, на поверхности Ледового Континента, невозможно было даже догадываться. Лишь увидев эти озаренные яркими лучами солнца луга, озерца и прорезанные речушками пологие склоны гор, Фройнштаг поняла, почему, слушая ее ностальгические альпийские бредни, Посланник Шамбалы снисходительно ухмылялся.
— Кажется, вы ностальгически скучаете по своим зеленым весенним Альпам, фрау Фройнштаг? — вычитал ее мысли Консул. — Любуйтесь же ими. И знаете, чем они отличаются от реальных Альп? Только тем, что они круглогодично остаются по-весеннему зелеными и благоухающими.
Судя по всему, решила Фройнштаг, Консул убежден, что атлантам удалось скопировать все самое прекрасное, что наша планета способна порождать в обликах своих земных ландшафтов.
— И нам это удалось, — неожиданно подтвердил Консул.
— Вы что, действительно читаете мысли? — изумилась Фройнштаг. — Ваша техника достигла такого уровня развития, что вы здесь, в Стране Атлантов, способны читать мысли?
— Я не являюсь атлантом, госпожа Фройнштаг. Я, да будет вам известно, Посланник Шамбалы во Внутреннем Мире. То есть я рожден и воспитан в Шамбале.
— Значит, вы не ариец?
— Смею считать, что чистокровный. В отличие от большинства германских арийцев. Так вот, я воспитывался в Шамбале, но, поскольку владею многими языками и хорошо знаю Наземный Мир, то по просьбе Повелителя Внутреннего Мира Этлена Великого исполняю роль Консула Страны Атлантов в Наземном Мире. При этом учитывалось, что я женат на дочери Пилота Пилотов, то есть, выражаясь по земному, на дочери командующего авиацией Страны Атлантов, являющейся к тому же племянницей Повелителя.
Лилия не видела, как воинственно и победно улыбнулся при этом адмирал, почувствовала лишь, как он сочувственно похлопал своей ладонью ее лежащую на подлокотнике руку, дескать, ничего не поделаешь, ничего у вас, Фройнштаг, на этом фронте не получится.
— Оказывается, и в этих ледяных подземельях кое-кому удается очень удачно жениться, — процедила Лилия. — Кто бы мог предположить?
— Господин адмирал, госпожа Фройнштаг, — не стал реагировать на ее выпад Консул, проделав несколько сотен километров под землей, наш дисколет прибыл в столицу Внутреннего Мира город Акрос.